Кнопку «старт» нажимает только Путин – эксперт о войне на Донбассе

(Друкуємо мовою оригіналу)

Президент Украины Владимир Зеленский ожидает, что после 27 июля «может наступить момент, когда будет стабильное прекращение огня».

Между последним заседанием ТКГ, которое состоялось 22 июля, и предыдущим (25 июня) представитель России Дмитрий Козак дал интервью информационному агентству ТАСС, где очень жёстко и беспрецедентно высказался в адрес Украины. Глава Чечни Рамзан Кадыров адресовал пост Владимиру Зеленскому, где, помимо требования извинений с уст главы украинского государства, напомнил, что он – «пехотинец Владимира Путина» и заявил о необходимости Зеленскому позвонить президенту России и объявить, что «заканчиваете с этой гражданской войной на востоке Украины».

Есть ли основания надеяться на полное прекращение огня на Донбассе? Присутствует ли реакция на события на неподконтрольной Киеву территории со стороны ОБСЕ и международного сообщества? И есть ли угроза массированного удара со стороны России?

Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили военный эксперт Игорь Козий и редактор Радио Донбасс.Реалии Татьяна Якубович.

– Что показали несколько недель между предыдущим заседанием ТКГ и последним заседанием: хотя бы минимальное приближение к перемирию происходит или только эскалация конфликта?

Татьяна Якубович: Я думаю, ответ очевиден для всех, кто следит за событиями на Донбассе: обстрелы происходят каждый день и каждую неделю есть несколько погибших. Но за период, о котором вы говорите, произошёл самый заметный случай для мирового сообщества – расстрел эвакуационной группы под Зайцево. Больше всего в этот период писали о погибшем медике. Хотя там вместе с медиком, как уже сейчас оказалось, погиб, а на тот момент был ранен ещё один человек, он – военнослужащий. Его поиски были ещё более ужасающие, потому что человек на момент этой атаки был жив. На протяжении 13 – 15 июля его искали, де-факто он погиб от ранений в этот период. Возможно, если б его удалось эвакуировать, он был бы жив.

Понятно, что мировое сообщество более чувствительно к слову «медик», потому что это гуманитарный вопрос, и более известна история именно Николая Илина, который погиб в этой операции. Меня удивляло очень, что медиа мало реагировали на факт поиска сержанта. Его имя Ярослав Журавель.

Ужас ситуации заключался в том, что военнослужащие, 35-я бригада, вела этого раненого человека по беспилотнику, то есть его видели, он передвигался на тот момент, оказывал себе помощь: накладывал жгут после ранения. Он был участником этой эвакуационной бригады, то есть не выполнял боевое задание, он выходил на эвакуацию тела. Штаб и бригада утверждают, что группа была идентифицирована белыми касками и повязками. Также в этой группе принимала участие украинская сторона в СЦКК, что далеко не в каждой гуманитарной группе происходит: 2 человека были свидетелями, посредниками и приехали именно на эту операцию. Человек умер фактически под камерами.

Татьяна Якубович

Очень удивила реакция ОБСЕ на эту ситуацию, потому что, по утверждению штаба ООС, режим тишины на эту операцию запрашивался через ОБСЕ. Но когда произошло нарушение, ОБСЕ отказалась подтверждать факт этой договорённости. И возник вопрос, что это за посредник, если он не верифицирует договорённости между сторонами.

Участниками Минской площадки являются Украина, Россия и ОБСЕ, то есть ОБСЕ как посредник это гарантирует. Но мы стали свидетелями ситуации, когда ОБСЕ не подтвердило и никак не отреагировало на ситуацию.

Прощання із загиблим військовим медиком Миколою Іліним – фоторепортаж

– Присутствует какая-то реакция на последние события со стороны представителя Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе?

Татьяна Якубович: По ситуации с гуманитарной группой – нет. И на наш запрос мы пока не получили ответ. Изданию «Бабель», где СММ ОБСЕ сказала, что они занимаются только гуманитарными вопросами и гражданскими лицами. Но всё равно остаётся вопрос.

Орган СЦКК существует в составе одной стороны – украинской. Поэтому Украина не имеет возможности запрашивать напрямую ту сторону о прекращении огня, ведь переговоры напрямую с группировками «ЛДНР» не ведутся, и чтобы запросить такое перемирие, Украина обращается только в ОБСЕ. Других вариантов быть не может, ведь кто-то же обратился к группировкам «ЛДНР» за этим запросом. Это могла быть только ОБСЕ.

– По словам главы украинского государства, дескать уже есть шансы на объявления точной даты встречи в «нормандском формате», но со стороны России никаких подтверждений нет. Постоянно по адресу Киева идёт жесткая критика, Дмитрий Козак назвал «​театром абсурда»​ действия украинской стороны в интервью агентству ТАСС. Можно ли ожидать этой встречи?

Татьяна Якубович: Тут нужно понимать мотивацию, которая стоит за заявлениями Кремля: они могут быть разными по форме, на разные факты обращаться внимание, но по сути Кремль каждый раз говорит: ведите переговоры с группировками «ЛДНР». Это было главное препятствие к новой нормандской встрече, неоднократно заявлялось, что Киев якобы срывает договорённости прошлой Нормандии именно по причине отсутствия прямых переговоров. Украинская сторона в Минске за эти месяцы весны – начала лета чётко показала, что никаких прямых переговоров не будет. В определённый момент эксперты засомневались в этом, когда была история с так называемым «консультативным советом», но от неё быстро отошли. Поэтому продолжается давление.

Как мне кажется, частью этого давления является также ситуация на блокпостах: с оккупированной части Донецкой области сейчас совершенно нет пересечения. Единственный КПВВ «Новотроицкое» открывается только для отдельных пропусков, согласованными группами. Там происходят драматичные истории: есть люди, которые живут на КПВВ, по несколько дней спят на улицах. Боевики не идут на встречу и не пропускаю их. Есть такое мнение, что это – один из инструментов гуманитарного давления на украинскую сторону через давление на людей.

– Игорь, есть основания надеяться на полное прекращение огня в войне на Донбассе или это малореально?

Игорь Козий: Нет оснований надеяться, что война на Донбассе будет приостановлена очень быстро.

Ключевой месседж, что Россия якобы стоит в стороне, то есть все вопросы международного гуманитарного права не могут быть применены здесь, когда мы вспоминаем о медике. Все вопросы гуманитарного права мы не можем использовать в полной мере, потому что, кто противоположная воюющая сторона? То есть здесь же, на мой взгляд, и происходят те проблемы, которые сегодня поднимаются. И наконец ОБСЕ – это та же Россия, ОБСЕ – та же Украина фактически. Что мы хотим от них после этого, если государство Украина, которое основало или которое является соучастником этого проекта международного, или Россия не признают этого конфликта с точки зрения международного гуманитарного права? И здесь, на мой взгляд, именно кроется и проблематика, которая была описана в той ситуации.

– То есть эта гибридная война, которую от начала 2014 года ведёт Россия?

Игорь Козий: Фактически она будет оставаться в том состоянии, потому что президент Российской Федерации не хочет садиться на скамью подсудимых, идти в Гаагский суд и отвечать за те действия, которые он причинил.

Игорь Козий

Вместе с тем он чётко понимает, что поддержание этой гибридности фактически и является тем самым, что позволяет ему по крайней мере делать определенное влияние не только на мировое сообщество, но и в Украине.

Гибридность началась тогда, когда фактически развалился Советский Союз. То есть уже тогда были претензии к Украине как к независимому государству, и надо было это только увидеть. К сожалению, тридцать лет назад руководство наше видело необходимость в том, чтобы сокращать технику и вооружение в рядах вооруженных сил, распродать как можно скорее – непонятно, для чего это делалось. Сейчас мы имеем эту ситуацию, и надо постепенно – Зеленскому в этом вопросе не позавидуешь – её разруливать.

Здесь, по большому счёту, надо последовательно искать серьёзных партнёров: не тех, которые заинтересованы в том, чтобы мы, извините, решали их оружием конфликт с Российской Федерацией. Нет: скорее всего, мы должны совместно с партнёрами создать собственное мощное оружие, которое сделало бы невозможным даже желание Российской Федерации иметь такие планы у себя в голове.

В своё время я рассказал вещь, которая происходила на границе между ФРГ и ГДР, когда по всему периметру государственной границы были выкопаны колодцы для закладки минно-ядерных заграждений. То есть никто не знал, есть ли они там или нет, а были только выкопанные колодцы. Я не исключаю, что Украина должна пренебрегать такими вещами, тем более, если уже иногда посол Великобритании заявляет, что Будапештский меморандум – это уже пройденный этап. Иногда это выглядит не совсем понятно для меня как для гражданина этого государства.

– Когда стало известно о гибели медика Николая Илина, Зеленский оперативно отреагировал: констатировал, что война продолжается, указал на необходимость жестко реагировать на действия противника, но при этом, как констатируют критики президента, он не стал вспоминать, кто агрессор. Как вы считаете, справедлива критика в адрес Зеленского, или он вынужден быть более дипломатичным при анализе действий на фронте, держа в голове возможность встречи в «нормандском формате»?

Игорь Козий: Я думаю, что на сегодняшний день никому во власти, кто решает этот очень серьезный вопрос, не позавидуешь. Ясно, что люди ищут все возможные вещи, которые бы позволили решить вопрос или облегчить его для Украины. По-разному можно к этому относиться.

Вместе с тем министр обороны заявляет четко, что Российская Федерация является агрессором. Это позитив определенным образом: по крайней мере в некоторых публичных заявлениях это идёт.

За шесть лет этой войны сколько раз вы помните, чтобы Верховная Рада в полном составе вставала и отдавала последний долг погибшим военнослужащим Вооруженных сил Украины? А мы их с вами выбираем. То есть претензии, в первую очередь, мы должны ставить не к Зеленскому как к президенту (а с него надо требовать – это однозначно), а к себе: потому что эти люди погибают ради нас, люди нуждаются в защите.

Мы до сих пор не имеем военного омбудсмена, который бы системно защищал военнослужащих от вопросов, касающихся коррупции, подрыва нравственной составляющей наших Вооруженных сил. Порошенко в свое время сказал, что это неактуально. Что касается так называемого омбудсмена общей юрисдикции – он не способен этого делать, потому что Вооруженные силы живут совершенно по другим, кроме государственных, законам, которые на них накладывают определенное ограничение.

– Есть ли реальная угроза массированного удара со стороны России на Донбассе, на ваш взгляд?

Игорь Козий: Если планы полномасштабной войны разработаны в Генеральном штабе Российской Федерации, это угроза? Планы есть, Генеральный штаб для того и существует, чтобы создавать все эти планы, они обрабатываются каждый год во время проведения определенных учений. Для того Вооруженные силы и существуют. Вместе с тем кнопку «старт» нажимает только один человек – это президент Российской Федерации. И именно здесь Украина должна работать, чтобы этот человек в конце концов был смещен демократическим, правильный образом в той же Российской Федерации.

ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:

(Радіо Донбас.Реалії працює по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту Donbas_Radio@rferl.org, у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім'я не буде розкрите).