(Друкуємо мовою оригіналу)
Разбежаться бы и кинуться в жизнь, как в море, ласточкой. Бежать, прыгать, заниматься делом, общаться с друзьями лицом к лицу. Не читать социальных сетей. Не участвовать в идиотских бесконечных дискуссиях про то, кто что сдаст или не сдаст. Сольет или не сольет. Вернется ли Донбасс под контроль Украины или не вернется. Не читать никаких политологов и экспертов, которые толкут воду в ступе, ссылаясь черте на что, роняя глубокомысленные определения и ни дня, ни секунды не прожив на Донбассе – ни до 2014 года, ни после него.
Европа слишком близко, слишком. Я хочу как минимум в Австралию. Там меньше всего сторонников и противников Донбасса и вообще людей, которые как-то в это вникают
В сущности, национальная украинская идея в этом и заключается. Безвизовый режим, то есть – в Европу каждый день рейсовым автобусом.
Но лично мой вклад в эту идею заключается в увеличении умозрительной дистанции бегства. Европа слишком близко, слишком. Я хочу как минимум в Австралию. Там меньше всего сторонников и противников Донбасса и вообще людей, которые как-то в это вникают.
Уезжать надо было значительно раньше. Задолго до 2014-го. Уже тогда было ясно, что хорошо не будет. «Депрессивный шахтерский регион» – этим все сказано
Строго говоря, уезжать надо было значительно раньше. Задолго до 2014-го. Уже в 90-х. Уже тогда было ясно, что хорошо не будет. «Депрессивный шахтерский регион» – этим все сказано. Но тогда сдерживали мысли о том, чем я могу заниматься в Австралии. Идея жить на пособие как-то не привлекала. Да я и не знаю, существует ли оно, пособие для приехавших с Донбасса в Австралию.
Теперь я уже согласен. Все комплексы, все приличия канули. Просто очень хочется немного пожить. Ничего не изображая. Не думая о том, что натянутая страна личного мужества, стойкости, непреклонности, аскетизма, бодрости, оптимизма может лопнуть, и ты сам не знаешь, когда это произойдет.
В ту ли минуту, когда ты прочитаешь обыденную запись о том, что скромная пара московских учителей получила отпускные – полмиллиона рублей (меньше десяти тысяч долларов на самом деле), сто учительских луганских зарплат.
Или когда какой-то закоренелый эмигрант, чуть ли не 30 лет живущий в Мюнхене, начнет делиться своими взглядами на войну на Донбассе. Ему ли не знать все о войне, о танках, о том, кто кого и сколько раз должен или не должен был обстреливать и почему именно? Не он ли был в Кандагаре?
Или когда тебе подсунут патриотические стихи какой-то 65-летней бабы из СП, настаивая, что они прекрасны, прекрасны, этот человек, поэт этот, не может же чего-то не понимать о любви к родине или в войне.
Или сидя святочным вечером в полной тишине дома, улицы, города, и глядя по телевизору, какая прекрасная иллюминация в Екатеринбурге. Как там весело и широко отмечают праздник.
Или прочитав прочувствованный текст о том, что живущим на недподконтрольной территории раз плюнуть получить детское пособие в Украине, для этого нужно представить всего тридцать справок в организации НА подконтрольной территории, там же доказать в суде, что ребенок существует, что у него есть мать, отец, что он родился….
Или… В общем, для того, чтобы понять: все. Ты больше не можешь. Кончились все силы, запасенные лет на 80 длинной содержательной жизни, подойдет все, что угодно, любая ситуация.
Но пока это не случилось, мы все питаем иллюзию, что нужно еще день простоять да ночь продержаться. Еще немного поголодать. Потерпеть с лечением. Или погодить с отдыхом.
Мир уже давно привык к тому, что на Донбассе живут простые, неприхотливые люди, которым ничего не стоит терпеть (что бы то ни было)
Или отложить образование. Или забить на удовольствия. Или вытерпеть отсутствие общения. Потом-потом мы вознаградим себя за все. А этого «потом» не будет. Мир уже давно привык к тому, что на Донбассе живут простые, неприхотливые люди, которым ничего не стоит терпеть (что бы то ни было). Во всем остальном мире люди могут умереть, от того, что на них эмигрант с востока посмотрит косым взглядом. Или потому что пармезан не завезли. Или ввиду того, что откладывается матч их любимой команды, на который они летят в Камбоджу.
Донбассу же это все ни к чему. Потому что тут у людей «донбасский характер», пармезаном работает сырок «Дружба», футбол можно устроить между командами «ДНР» и «ЛНР», а про косые взгляды речь вести просто смешно после двух с половиной лет обстрелов. И все к этому привыкли.
Тут же железные дровосеки живут, правильно? Не то, что во всем остальном мире. И не надо забивать себе голову о том, что они едят, как они живут, что они видят. Не забивают же себе голову в цивилизованном мире Африкой
И уже меняются представления о том, что для кого «нормально». Тут же железные дровосеки живут, правильно? Не то, что во всем остальном мире. Гвозди бы делать из этих людей. И не надо забивать себе голову о том, что они едят, как они живут, что они видят, где они бывают. Не забивают же себе голову в цивилизованном мире Африкой. Всем ясно: Африка – это особенный мир. Все, что требуется, просто время от времени сбрасывать туда посылки от Красного Креста, а дальше африканцы сами разберутся.
Нас ненавидят. Нами восхищаются. Нас ставят в пример. Поливают оскорблениями. Верят, что нас надо освобождать. Не верят, что нас нужно освобождать. Строят планы, что будут делать с Донбассом «потом». Возят нам гуманитарку. Дают советы. Верят, что мы все преодолеем. Верят, что мы присоединимся в России.
И только я хочу присоединиться к Австралии. Вместе ли с Донбассом или единолично – это как угодно. Просто потому, что хорошо знаю, что никакого «потом» не бывает. Мне не хочется, чтобы из меня сделали гвоздь. И вбили в какую-то доску.
Петр Иванов, психолог, город Луганск
Думки, висловлені в рубриці «Листи з окупованого Донбасу», передають погляди самих авторів і не конче відображають позицію Радіо Свобода
Надсилайте ваші листи: DonbasLysty@rferl.org