(Друкуємо мовою оригіналу)
Журналистка Мария Варфоломеева до того, как попала в плен боевиков «ЛНР» в январе 2015 года, освещала события в Луганске в самые жаркие дни вооруженного конфликта на Донбассе. Мария описывала и фотографировала жизнь людей в оккупированном городе, начиная с лета 2014 года. Радио Свобода публикует отрывки из ее дневника.
В прошлых частях своего дневника я писала о самых частых вопросах. Теперь черёд ответить на самый главный и самый частый: «Маша, что же вообще произошло?»
Буду стараться придерживаться хронологического порядка. Но моя история будет не полной, если я предварительно не введу вас в курс дела относительно того, что происходило «до».
До начала конфликта на Донбассе я работала репортером в проукраинской газете. Когда Луганск уже был оккупирован, то я помогла сделать несколько видеороликов для украинских телевизионных каналов о жизни города под оккупацией. Также были планы делать еще другие репортажи.
В этот период я встречаюсь со своим знакомым, которого я знала, как луганского проукраинского журналиста. Наша встреча происходила на неоккупированой части Украины как раз в канун Нового 2015 года. Он говорит мне:
«Мне нужно несколько фотографий Луганска, но, я у них в «списках», и не могу поехать в наш город и сам их сделать. А ты живешь там, может, получится помочь мне и сфотографировать?»
Тогда эта просьба не показалась странной: луганский журналист, наверное, пишет о городе, об олигархах, сбежавших из города, мародерствах, захваченных домах. Это казалось вполне объяснимым и логичным. Он сбросил мне в соцсетях адрес и карту тех домов. По возвращении домой, после новогодних праздников, я выбрала день, когда было не очень холодно. 9 января 2015 года я поехала в центр города, чтобы узнать, как поменять провайдера интернета дома. Потом собиралась поехать домой и заняться маникюром.
Не было никаких предвестников, что этот день и вечер я проведу совсем не так, как планирую, все закрутится так неожиданно. Больше не будет спокойно и обыденно, как было для меня до того в Луганске
Был обычный день, события текли своим чередом. Я все сделала и решила заодно выполнить просьбу этого своего знакомого, чтобы не ехать в другой день. Подходя к адресу, который он мне сбросил, я по пути купила батарейку для компьютерной мышки и, как говорится «ничто не предвещало беды». Не было никаких предвестников, что этот день и вечер я проведу совсем не так, как планирую, все закрутится так неожиданно. Больше не будет спокойно и обыденно, как было для меня до того в Луганске. Последующие события повлияют и на следующие 419 дней моей жизни. Хотя, моя жизнь никогда не будет прежней – теперь есть «до» и «после».
Было холодно и скользко, но я все-таки добралась до нужного мне «объекта». С виду это – три обычных частных дома, более современной постройки, чем другие дома вокруг в этом районе, с более новым ремонтом. Они были объединены в один двор. Сейчас не могу вспомнить, было там два или три этажа в каждом.
Обычно, делая свои репортажи, я старалась максимально «мимикрировать» под сторонника «молодой республики». На сумку я повязывала «георгиевскую ленточку», на мобильном у меня был наклеен флаг «ЛНР»
Особых опасений просьба у меня не вызывала, поэтому я не предприняла никаких средств, чтобы обезопасить себя. Обычно, делая свои репортажи, я старалась максимально «мимикрировать» под сторонника «молодой республики». На сумку я повязывала «георгиевскую ленточку», на мобильном у меня был наклеен флаг «ЛНР» (на тот момент я его сняла). Я снимала очень аккуратно, старалась, чтобы телефон сливался с сумкой и курткой. На случай, если бы меня остановил кто-то из «ополченцев», то у меня был залогинен идеологически правильный аккаунт в соцсетях. Поэтому я всегда была готова рассказать свою легенду о том, что «киевская хунта разбомбила и довела Луганск до этой разрухи». Глядишь, могли еще и медаль дать за заслуги в освещении событий в интересах «республики»!
Но в этот раз мне показалось, что это безобидные частные дома, они не представляют особой опасности и можно не надевать весь этот маскарад, и снимать открыто, не пряча камеру. Кто может ходить в этой глуши частного сектора? Я сделала несколько кадров на вытянутой руке, мне же нечего прятаться. Но у меня возникли сомнения по поводу нумерации домов. Я не увидела табличек с номером, и решила пройти дальше, чтобы глянуть, есть ли на следующих. На них тоже не было никаких обозначений. Я решила идти домой, но в этот момент из интересующего меня двора вышли люди в гражданской одежде. У меня возникло какое-то недоброе чувство, но так или иначе, мне надо было пройти мимо них, чтобы возвращаться домой.
Сейчас я вспоминаю, что в тот момент я была далеко от них и могла попытаться пойти в другую сторону. Постараться не привлекать внимания, пойти обратно. Может быть, это и не спасло бы меня, если они уже видели, что я их сфотографировала. Они могли бы меня преследовать и догнать. Но всегда казалось, что был шанс, что-то изменить.
Там во дворе я увидела людей с автоматами и очень обеспокоенными лицами. Но, как вы понимаете, людям с оружием очень трудно отказать любезному приглашению в гости. И мне пришлось войти
Не знаю даже, какими мыслями я руководствовалась тогда, наверное, «на автомате» спросила у вышедших людей, тот ли это номер. Они очень удивились моему вопросу. Это я поняла потом, когда они попросили войти к ним в гости. И там во дворе я увидела людей с автоматами и очень обеспокоенными лицами. Но, как вы понимаете, людям с оружием очень трудно отказать любезному приглашению в гости. И мне пришлось войти.
Сейчас немного трудно восстановить хронологию тех событий. То состояние можно описать «как во сне». Твой самый страшный сон – реальность. Мне казалось, что я – муха, плавающая в раковине. Если открыть слив, то как бы она не сопротивлялась лапками, стихия, которая сильнее ее, уносит ее течением. Казалось, сейчас это просто реальность искривилась, но сейчас меня отпустят и все исправится.
Я захожу к ним во двор и у меня одна мысль:
«Это не со мной. Со мной ведь этого не может быть. Это не сопоставляется с… да ни с чем не сопоставляется! Откуда в моей реальности люди во вражеской форме и шевронами врага, да еще и с автоматами? Я всегда их ненавидела, всегда обходила стороной! А теперь они вокруг меня. Да что там! Я на их территории! Этого не может быть! Просто потому что не может быть»
Эта фраза крутилась в голове, которую я потом неоднократно слышала все это время от других задержанных:
«Со мной такого не может быть!!!»
Каждый человек считал себя особенным. Что его жизнь не создана для того, чтобы находиться в подвале. Как будто есть люди, которые созданы!
Каждый человек считал себя особенным. Что его жизнь не создана для того, чтобы находиться в подвале. Как будто есть люди, которые созданы! Разум отказывается принимать. Ну, а у сотрудников «правозахоронительных» органов «Лэнэрии» совсем другое мнение на этот счет. Им безразличны твои планы на свою жизнь. Они над всеми. Они над законом. Люди, наделенные властью, начинают терять ощущение реальности. Это может вскружить голову. Им начинает казаться, что они и есть закон. И им дано вершить судьбы людей.
(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)