Журналистка Мария Варфоломеева до того, как попала в плен боевиков «ЛНР» в январе 2015 года, освещала события в Луганске в самые жаркие дни вооруженного конфликта на Донбассе. Мария описывала и фотографировала жизнь людей в оккупированном городе, начиная с лета 2014 года. Варфоломеева была освобождена из плена в начале марта 2016 года. Радио Свобода публикует отрывки из ее дневника.
Тема еды очень большая, поэтому, сегодня я продолжу рассказ на эту тему.
Был у меня в соседней камере дружбан. Он все время был голодный. Вот просто все время. Даже в тот период, когда нас кормили 3 раза в день. Через час после ужина я каждый раз слышала привычные: «Машунь, я кушать хочу».
Я, как человек сострадательный, не могла оставаться безразличной. Старалась подкармливать, как могла. В те дни, когда у меня оставалась еда из дома, то отдавала ему всю кашу, которую мне приносили, весь хлеб. Если у меня были соседки в камере, то просила и их порцию отдавать. Когда было много своей еды, то старалась тоже делиться. Но попытка накормить его была самой бессмысленной затеей на свете. Все уходило, как в пропасть.
Была как-то со мной соседка, и я нашу с ней кашу сложила в пакетик, чтобы отдать ребятам (на тот момент он там был не один). И почему-то сразу забыла передать, и вспомнила через несколько часов. В пакетике пшеничная каша превратилась в малоаппетитное месиво. Соседка говорит, что некрасиво такое передавать, никто такую еду есть не будет. Говорю: «Смотри…» При этом просовываю пакетик с кашей под дверь, через минуту его обратно возвращают с благодарностью и просьбой поискать еще. Был даже случай, охранник говорит, что в другой камере кашу «забраковали» (она действительно была противная на вкус). Сосед говорит, чтобы все забракованное приносили им, у них там цех по разбраковке. Добавил, что могут просто открывать и кидать еду прямо в камеру, до пола она не долетит, они на лету поймают, как тюлень ловит рыбу в зоопарке. И так же лапками похлопают.
Ему, конечно, было неудобно, но каждый день было одно и то же: «Машунь, накорми своего поросенка», «Машунь, я у тебя, как чайка, еду выпрашиваю»
Первые дни я еще как-то надеялась, что накормлю этого своего товарища и выполню свой пунктик, цель. Но не тут-то было. Ему, конечно, было неудобно, но каждый день было одно и то же: «Машунь, накорми своего поросенка», «Машунь, я у тебя, как чайка, еду выпрашиваю».
Потом их стало вообще трое. Трое вечно голодных мужиков. Только и слышно разговоры о еде, какие вкусные блюда они ели, когда были на свободе, какие сорта мяса вкуснее, балык или шашлык лучше, с какими специями. Иногда им тоже приходила передачка. Первое время запрещали принимать по какой-то важной причине. Потом раздобрились и милостиво разрешили. Они тоже со мной делились тем, что было. Помню, остались две груши, решили между собой не делить, обе отдали мне.
К тому времени мы приучились все передавать без участия охраны. У нас была смежная дверь и под ней все незаконные передачки и проходили
К тому времени мы приучились все передавать без участия охраны. У нас была смежная дверь и под ней все незаконные передачки и проходили. Кашу передать было не сложно, а вот как передать большую и круглую грушу? Но в тех условиях привыкаешь выдумывать всякие способы борьбы с системой. Были у меня маникюрные кусачки. Так вот их мы использовали для всего, что только можно было: обрезать ногти, кутикулу или же фильтр от сигареты. Пилочкой на кусачках можно было открутить шуруп, проковырять дырку в чем-либо, разрезать грушу, чтобы просовывать под дверью или удобнее поделить на троих.
В 2014 году приходилось стоять в Луганске под обстрелами за водой по несколько часов на солнце, потом на тележке везти домой
Еще хочу поделиться, как вчера ставлю электрочайник, чтобы сделать чай. И думаю, до чего же хорошо жить в наше время, когда столько благ цивилизации: чтобы сделать кипяток, достаточно просто открыть кран, налить воды, поставить на подставку и без твоего участия все будет готово в течение пары минут. На печке в этот момент жарятся грибочки в сметанном соусе. И на меня прям накатила волна счастья от того, что быт может быть таким удобным и простым. Вспоминаешь, как в 2014 году приходилось стоять в Луганске под обстрелами за водой по несколько часов на солнце, потом на тележке везти домой, все 10 баклажек поднимать на 4-й этаж. Потом только, профильтровав воду, можно залить в кастрюльку и сделать чай.
Смотришь несколько минут в одну точку, перевариваешь прошедший день, обдумываешь, как близко сегодня взорвалась мина
Помню, после того, как отключили воду и свет, на несколько часов отключили газ. Мне казалось, что все, что нет сил больше жить. Вот сейчас кажется глупо, а тогда чай – это единственное, что радовало. Нальешь кружку и сидишь, смотришь несколько минут в одну точку, перевариваешь прошедший день, обдумываешь, как близко сегодня взорвалась мина, что нового рассказывают о наступлении «укропов» (напомню, это август 2014 и я тогда активно ждала «укропов» в городе). Посидишь так, пока чай остынет и вроде какой-то сеанс терапии в этом был.
Плюс газ важен был в условиях отсутствия холодильника. Во-первых, не надо, как соседи, разводить костер во дворе, чтобы сварить какой-то супчик. Так его еще потом надо два раза в день прокипятить, чтобы на жаре пару дней мог простоять. А тут газ выключили. Пришла в комнату, легла на кровать, думаю, что все, нет больше сил дальше идти: «Буду лежать, пока не дадут или газ или свет, а так жить нельзя»…
Хорошо, что газ дали в тот же день, потому что свет дали только через пять месяцев
Хорошо, что газ дали в тот же день, потому что свет дали только через пять месяцев и я бы, лежа, не дожила до этого счастливого момента.
К чему я это рассказываю? К тому, что после этого я не могу видеть, как в сытом мире люди выкидывают еду, пригодную в употребление пищу. Еще тогда мы в подвале вспоминали, как смеялись с бабушек, переживших войну, которые так глупо, на наш взгляд тогда, сметали хлебные крошки со стола себе в ладошку, чтобы съесть все без остатка.
Смешно было и пожелание: «Деточки, лишь бы вам в жизни не пережить войны!»
Казалось, глупости, откуда в нашей мирной реальности может взяться такое страшное и далекое слово «война»? Посмеивались над наивностью этой фразы… и не думали, что в нашей реальности будет другая реальность. Чем-то страшнее того, о чем говорили старики.
Первая часть дневника Марии Варфоломеевой: «До плена»
Вторая часть дневника Марии Варфоломеевой: «Прогулка в плену»
Третья часть дневника Марии Варфоломеевой: «Мороженое для пленной»
(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)
