(Друкуємо мовою оригіналу)
Вы замечали, что при всей деструктивности событий последних двух лет для многих именно эти два года принесли в жизнь столько перемен, на которые многие не могли решиться десятилетиями?
Есть у меня подруга. Подруга с рождения. С её рождения – я на два года старше. Так вот она в душе путешественник. Наверное, не только в душе, но ей совершенно не в тягость дороги, пешие маршруты, перелёты-переезды… Она может долго вынашивать и планировать эти поездки, готовиться к ним, как влюблённые к долгожданной встрече. Она решилась на переезд в Россию.
Если на всё происходящее смотреть как на приключение, воспринимать все перемены не так тяжело
Не совсем это путешествие, чтобы называть это так, но для себя она придумала такой вот самообман. Дорога, новое место, новые люди… Если на всё происходящее смотреть как на приключение, воспринимать все перемены не так тяжело. Моя подруга дала себе установку на то, что это путешествие, из которого всегда можно вернуться. С точки зрения психологии, неплохой подход.
Четыре раза они меняли квартиру, перевозя подобно цыганам детей и пожитки. Поиски работы. Поиски денег. Уже не до путешествий даже по городу – нет денег, нет сил, нет времени… Но этот тренинг длиной в год для неё и её семьи стоит много больше десяти спокойных лет жизни в Луганске. И это путешествие ещё не пройдено до конца. Ни моя подруга, ни тем более я, не знаем, к чему они придут дальше. Насколько у них с мужем хватит сил обманывать себя тем, что это всего лишь путешествие в другой город и другую страну…
Моя приятельница – из таких себе серых кардиналов. Теневые доходы на все времена: закрывает сессии «под ключ». С виду никогда не скажешь, что за этой мягкой внешностью женщины под пятьдесят стоит аналитический ум, способность легко выходить из непростых ситуаций, выбирать мужчин исходя из их полезности и достатка… В общем, «девушка на миллион». За ней как за каменной стеной росли две её дочери. Престижнейшее по меркам Луганска образование. Несколько раз за лето – Турция, Египет. Зимой – Питер, Москва. Работать для них просто не было необходимости. Они и не работали после окончания вуза лет пять – ездили по курортам, искали себя, ждали чего-то. Доходы матери позволяли жить такой жизнью. Но, война. От всех этих треволнений моя знакомая отправила девочек вначале в Турцию, а после в Москву, к подруге. Сейчас работают обе. Москва обязывает выглядеть соответственно, ходить по модным кафе и ездить в отпуск уже в Луганск, к маме. За деньгами и к маминому борщу… И если бы не все эти события, девушки не стали бы самостоятельными никогда. Жили бы в удобном мамином вакууме, в котором всегда был долгий сон, маникюр, кафе, разговоры о работе, но не больше…
Мой приятель вывез мальчиков в Израиль, сразу же, в тот же день. Сам вернулся в Луганск. Охраняет квартиры, молчит. Обижен. Обижен на всех
Приятель. Всю жизнь ватными одеялами укутывал своих сыновей. Частная школа. Машины мальчикам. Образование такое, чтобы исключительно нравилось. Отдельные квартиры, чтобы не мешать им жить. Отец так и должен поступать – руководствоваться любовью, что мой знакомый всегда и делал. Бездна любви, похожей на пуховые перины. Сын ещё студентом захотел свой магазинчик, считая, что это самый быстрый и легкий способ разбогатеть, ничего не делая – пожалуйста! Конечно, мой приятель вывез сыновей из Луганска. Квартиры запер, взял отпуск и уехал к морю. Не учёл только, что дёргать Бога за бороду можно до поры-до времени. В том украинском посёлке, куда они выехали, слишком уж они были приметными. Книги в гамаке, рыбалка, планы начать своё дело… Пришли представители местных правоохранительных органов расспросить, кто такие, откуда прибыли, надолго ли. Мой приятель из тех, кто в любом действии против его семьи видит ущемление всех его мыслимых и немыслимых прав, и молчать не стал: где помощь нам как переселенцам? Где деньги? Что за расспросы? На утро повестки в армию его сыновьям – карт-бланш от властей. Мой приятель вывез мальчиков в Израиль, сразу же, в тот же день. Сам вернулся в Луганск. Охраняет квартиры, молчит. Обижен. Обижен на всех. На местную власть за то, что нет воды и будущего, на украинскую за те повестки. На себя – за язык. Но если б не тот эпизод, никогда бы его детям не начать своего дела в новой стране и не начать жить самостоятельно.
Жизнь настолько изменила условия, что меняются в этих условиях все без исключения
Это всё как в истории про двух лягушек, которые в одинаковых условиях повели себя по-разному, как мы помним. Кто-то карабкается, взобьёт масло в своём кувшине, а кто-то пойдёт ко дну. Кто-то открывает в себе невиданные доселе таланты и силу духа, а кто-то пользуется положением или – скатывается ко дну. Жизнь настолько изменила условия, что меняются в этих условиях все без исключения.
Угрозы о том, кто кум-сват-брат работает в «МГБ» звучат настолько часто сейчас, что поневоле хочется сказать в ответ: «И что?» Можно бояться до какого-то предела, но потом ко всему привыкаешь
У соседки украли ночью металлический бак. Украли соседи в торце огорода – следы привели прямо туда. Самым веским аргументом моей соседки был тот, что её сын служит в «ополчении» и устроит обидчикам такое… Бак вернули, не успели сдать его на металл, очевидно. Интересно, чем бы моя соседка грозила до войны? Угрозы о том, кто кум-сват-брат работает в «МГБ» звучат настолько часто сейчас, что поневоле хочется сказать в ответ: «И что?» Можно бояться до какого-то предела, но потом ко всему привыкаешь. К страху тоже. Но всё равно, хочется ждать лучшего, верить в лучшее. Открывать в себе не только таланты сверхэкономии и терпения, но и просто хорошие качества, которые никак не связаны с войной.
Яна Викторова, преподаватель, город Луганск
Думки, висловлені в рубриці «Листи з окупованого Донбасу», передають погляди самих авторів і не конче відображають позицію Радіо Свобода
Надсилайте ваші листи: DonbasLysty@rferl.org