Выход США из сделки с Ираном: раскол западного единства?

(Друкуємо мовою оригіналу)

Внешняя политика США и Европейского союза расходится – об этом уже не первый раз говорят эксперты-международники. Причиной очередного обсуждения трансатлантического единства стал выход США из сделки с Ираном. Почему США и Евросоюз по-разному видят будущее «ядерной сделки» с Ираном? Насколько сильны противоречия между Вашингтоном и Брюсселем? И как «клином» в отношениях между странами Запада может воспользоваться Россия? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии рассказали эксперт-международник, заместитель директора Института мировой политики Николай Белесков и эксперт-международник, американист Питер Залмаев.

– Почему президент США Дональд Трамп решил выйти из сделки, которую Барак Обама, бывший президент США, преподносил как одну из своих главных внешнеполитических побед?

Николай Белесков: Это решение было окончательно принято 8 мая. Дональд Трамп в своем выступлении заявил, что США выходит из сделки 2015 года, главной целью которой было установить рамки на ядерную программу Ирана.

Это решение – результат долгого процесса. Еще во время предвыборной кампании 2016 года Трамп сказал, что эта сделка не отвечает интересам США. Какое-то время тем советникам, о которых уже все забыли, удавалось переубеждать Дональда Трампа не нарушать сделку. Но Трамп навязал свою волю.

Между Тегераном и Вашингтоном идет острая борьба за позицию стран Европейского союза, а в первую очередь тех, которые принимали участие в переговорах: Великобритания, Франция, Германия. От их позиций будет многое зависеть.

Как я понимаю, очень скоро близится турне Майка Помпео по Европе. Он будет пытаться переубедить присоединиться к США, то есть повторить то, что было с 2011 по 2015 год – совместная консолидированная позиция США с Европой.

– Уже сейчас по заявлениям Европейского союза, политических и экономических лидеров Европы, они не собираются выходить из этой сделки и считают ее наиболее реалистичной в таких условиях. Идут разговоры о том, как европейские компании будут обходить американские санкции, то есть Европа будет продолжать работать в Иране.

Николай Белесков: Тут не все так просто. Единой позиции нет, но при этом европейцы, особенно французы, разделяют претензии США, которые были к Ирану.

По поводу санкций, европейцы, несмотря на все заявления, будут пытаться использовать механизм, который должен их спасти от американских санкций. Но как показывает деятельность европейских компаний, они не будут пытаться продолжать свою деятельность в Иране. Они поставлены перед выбором.

Единственный пример – попытки французской компании продолжить свою деятельность, но она будет больше ориентирована на внутренний рынок Ирана.

– То есть для европейцев американский рынок важнее, чем иранский?

​Николай Белесков: Да. Они под страхом американских санкций. скорее всего, выберут сворачивание своей деятельности. Европейцы даже перешли бы на американскую позицию. Больше всего их волнуют то, что политика накладывания рамок на деятельность Ирана в регионе, может превратиться на политику смены режима. Ключевой вопрос, которого боятся европейцы – они не хотят принимать участие в политике, которая будет направлена на смену режима.

– Почему?

Николай Белесков: Европейская политика не разделяет оптимизма «если сменить режим, то все будет хорошо». Есть неоднократные примеры американской политики: Ирак, Ливия, которые закончились не так, как хотелось.

С другой стороны, главное условие, которое они выдвигают перед Ираном: продолжение реализации условий сделки 2015 года – обогащение урана не больше 3, 65%, хотя Иран обогащал больше 20% до 2015 года.

Если Иран реализуетт свои угрозы, а они есть, если США не придерживается своей части соглашений, если Европа не может гарантировать продолжение экономических условий сделки, то они вернуться к ситуации, которая была до сделки. Это будет большая ошибка Ирана, потому что американцам будет легче перетащить европейцев на свою сторону.

Есть все шансы того, что Иран в борьбе за Европу не пойдет на шаг, который от него ожидали. В этом случае, последствия решения Трампа могут быть не такие уж и деструктивные.

– Чем руководствовался Дональд Трамп, выходя из этой сделки?

Николай Белесков: Я думаю, здесь сработало несколько факторов. Была договоренность, которая была достигнута Бараком Обамой. А позиция Дональда Трампа – «Я буду делать все наоборот, что делал Барак Обама».

Также есть позиция израильского лобби, которое не приемлет этого соглашения. Есть позиция арабских стран Ближнего Востока, которые тоже воспринимали это соглашение очень критично, они считали, что это уступки Ирану. Были сняты ограничения доступа к средствам, которые могут быть использованы для дестабилизирующей деятельности на Ближнем Востоке.

Есть еще одно слабое место, что соглашение будет действовать 10-15 лет. Дальше Иран может делать все то, что до июня 2015 года. Но это лучшая сделка, которую можно было достичь.

– Как вы оцените ситуацию? Насколько серьезен трансатлантический раскол, если использовать риторику российских СМИ? Может ли Россия этим воспользоваться?

Питер Залмаев: Россия несколько лет усиливает политику на раскол западного единства, в первую очередь, по украинскому направлению. Россия пытается ослабить режим санкций, играет на противоречиях, крайних полюсах европейской политики. Мы можем говорить как о крайних правых, так и о крайних левых – идеологии здесь как таковой нет. России выгоден любой исход, который подрывает устои западного мироустройства: например, на недавних выборах в Италии Путин был спокоен – любой искод ему подходил.

На Ближнем Востоке мы видим похожую ситуацию. Проитивостояние шиитов и сунитов тоже Путину на руку. При чем, нельзя сказать, что исключительно Иран является client state, «клиентским государсвом» для России, как это было много лет – Москва пытается наладить отношения и с Эр-Риядом (столицей Саудовской Аравии – ред.) Самый выгодный для России элемент этой истории – что американское влияние в какой-то степени ослабевает, Дональд Трамп, я считаю, пользуется сиюминутной выгодой, что касается его договоренностей с саудовцами. И таким образом очень сильно портит и имидж США, и ослабляет позиции Америки по иранскому направлению.

– А что касательно политического единства США и Европейского союза, видите ли вы эрозию? Или по ключевым вопросам еще могут договариваться?

​Питер Залмаев: Более красноречивой иллюстрацией того, что это единство находится под угрозой, чем эти тарифы, которые Дональд Трамп вводит не только против Европы, но против ближайших союзников и соседей США, нет. Попытки организовать саммит с Северной Кореей, в то время как Дональд Трамп идет на полное переформатирование з ближайшими союзниками и поддерживает наиболее популистские силы на Европейском континенте – это беспрецедентная ситуация.​

– Мы видим раскол внешней политики между Европейским союзом и США по отношению к Украине, например, «Северный поток-2». США обещают наложить санкции на компании, которые будут участвовать в строительстве этой ветки газопровода. Снова вот такой клин между странами Запада?

Николай Белесков: Европейцы не понимают односторонние методы Дональда Трампа. В самом Европейском союзе нет единства.

Возвращаясь к «Северному потоку-2», мы имеем парадоксальную ситуацию и завышенные ожидания. В Украине считают, что только США могут влиять на эту ситуацию и что сделают это так, как хочется Украине. Но те, кто выступает за активное вмешательство США и за санкции, могут не понимать, что это может быть последней каплей в отношениях США и Европы, которые приведут к расколу. Как следствие, не будет единства по санкциям.

ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:

​(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)