(Друкуємо мовою оригіналу)
Правительства Украины и Хорватии создали рабочую группу по реинтеграции аннексированного Крыма и занятой российско-сепаратистскими силами части Донбасса. Работа будет основана на опыте Хорватии, которая в 1995 году ликвидировала свою «Л/ДНР» – непризнанную «республику» «Сербская Краина» на своей территории. Насколько хорватский опыт успешен и применим к Украине? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили Мария Кучеренко, эксперт Центра исследований проблем гражданского общества.
Мария Кучеренко: Когда говорят «хорватский сценарий», это не обязательно про операцию «Буря», а про мирную реинтеграцию Вуковара. Там не было достигнуто военной победы. Хорватские власти вынуждены были идти на переговоры. Мы не можем сейчас говорить, что эта реинтеграция была успешной. Надо учитывать, что ситуацию в Вуковаре нельзя сопоставлять с украинским конфликтом. Там действительно не было другого выхода. Они рисковали попасть под европейские санкции после успешной военной операции «Буря». Войска Вуковара – это были местные жители, а не приехавшие военные. Это не из Белграда сербы, которые пытались навязать свой порядок.
Причины и предпосылки у хорватов и у нас – это разные вещи. Если мы посмотрим на карту до 30-х годов и сейчас, то увидим, что этнический состав Донбасса менялся искусственно в ходе репрессий.
– Какой хорватский опыт могут перенять украинцы?
– В Вуковаре было два плана решения. Американский посол в Хорватии в 1994 году предложил план, который был убийственным для хорватской власти. Это было 4 пункта: полная амнистия для участников бандформирований; чиновники «Сербской Краины» не должны были подчиняться хорватской власти и не могли предстать перед законом; могли создать сербскую полицию; выбирают своего президента именно на этих территориях.
Военные преступления не были задокументированы, поэтому до сих пор нет возможности доказать, что этот человек совершил какое-то преступление
Естественно, что на такой план хорватская власть не согласилась. Были подписаны соглашения, которые представляли собой несколько улучшенный первый план. Там было 14 пунктов и ничего не указывало на амнистию. Но как показало время, те 14 пунктов были «вилами по воде написаны». Предполагалось, что все жители Вуковара могут вернуться к себе домой, независимо от того серб это или хорват; им обязаны были компенсировать за разрушенное жилье. А на деле – амнистия все же была.
Военные преступления не были задокументированы, поэтому до сих пор нет возможности доказать, что этот человек совершил какое-то преступление. И сейчас на улицах Вуковара рядом могут жить офицеры сербской и хорватской армии, которые воевали друг против друга. Или в магазине могут встретиться жертва и насильник. И никто ничего не может предъявить, потому что на этой территории запрещено, кого-то «трогать». Никаких самосудов.
– Иначе можно было решить этот хорватский конфликт?
– Они сделали все, что могли. Пытались помирить две этнические группы, которые всегда локально проживали на этих территориях. Европа этот конфликт демонстрирует будто это дипломатическая удача – решение мирным путем. Но в Хорватии к этой «победе» относятся иначе. Скорее всего, если вы спросите у хорвата про Вуковар, он просто отведет глаза и не захочет говорить. Война вроде и закончилась, а все равно происходят «стычки». В 2013 году на улицах города громили сербские таблички и требовали убрать их.
– Уже выросло новое поколение. Почему молодежь не считает себя гражданами Хорватии?
– Это не отболело до сих пор. Ни хорваты, ни сербы, ни боснийцы так и не разобрались в своей истории. У них нет четкого представления – куда они идут и кем являются. Казалось бы, дети первых хорватских офицеров родились в 1991-1993 годах. Они не должны помнить ту войну, а помнят.
– Ситуация в Вуковаре напоминает «минские соглашения»…
Вот патруль в Вуковаре – это пример, как делать не надо. Было совместное патрулирование по улицам сербами и хорватами
– Не совсем. Даже народная милиция, которую предлагают в Минске, и то, что было в Вуковаре, – это совсем другое. Вот патруль в Вуковаре – это пример, как делать не надо. Было совместное патрулирование по улицам сербами и хорватами. Это должно было поднять уровень доверия к полиции, а оказалось совершенно иначе. Жители постоянно ощущали враждебность друг к другу.
«Минские соглашения» – это два листочка. Они же не выполняются. А вот соглашения, которые были подписаны по ситуации в Вуковаре, выполнялись. За этим следили очень строго.
– Есть ли в «хорватском сценарии» позитивные примеры?
– Книн – город, который демонстрирует любовь ко всему хорватскому. Сплит – очень националистический город, где полное почтение к хорватской армии. Хотя города были «зачищены». Но в 2015 году праздновалась годовщина 20-летия операции «Буря», там были феноменальные концерты.
Надо понимать, что нет простых рецептов и никто не даст формулу, куда подставив значения «Донецк» и «Луганск», можно будет получить правильное решение. Нельзя говорить про Хорватию, как о примере, а как нам действовать. У нас должен быть свой сценарий.
(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)
Эфир полностью:
