(Друкуємо мовою оригіналу)
В Украине уровень сексуального насилия в зоне боевых действий, по сравнению с моментом начала конфликта, возрос на 30 процентов. Об этом заявляют правозащитники. Как правило, всплески фиксируют именно после эскалации военных действий. Об этом сказано в докладе ООН. В государстве не хватает законов, возможностей и опыта для того, чтобы эффективно расследовать случаи сексуального насилия, констатируют в докладе управления верховного комиссара ООН по правам человека.
Организация исследовала период с марта 2014 по январь 2017 года, доклад охватил и территории аннексированного Россией украинского Крыма, и оккупированные территории Донбасса. Особенно много случаев насилия в местах лишения свободы. Подробнее о сексуальном насилии в местах лишения свободы рассказал глава организации «Восточная правозащитная группа» Павел Веснянский.
– По данным мониторинговой миссии ООН по правам человека, очень много насилия, особенно сексуального, в местах несвободы. Как обстоят с этим дела на Донбассе?
– Фиксируется не слишком много. Просто факты не доводятся до официальной фиксации. Но такие случаи имеют место быть как на подконтрольной, так и на неподконтрольной территории.
– Расскажите о неподконтрольной территории, какая там динамика?
– Что такое места лишения свободы? Сидят разные социальные слои населения. Кто-то сидит за тяжкие преступления, кто-то – за менее тяжкие. Есть способствование тотального конфликта. В чем основной момент, почему происходит сексуальное насилие? Потому что в этом есть потребность у людей, которые отбывают большие сроки. Они пользуются той силой, которой обладают. Соответственно, жертвами становятся более слабые люди. Тот контроль, который есть у администраций, они исполняют неэффективно.
Если мы берём неподконтрольную территорию, то там вообще беззаконие и бесправие. Там у заключенного нет возможности пожаловаться в какую-либо международную организацию или омбудсмену
А если мы берём неподконтрольную территорию, то там вообще беззаконие и бесправие. Там у заключенного нет возможности пожаловаться в какую-либо международную организацию или омбудсмену. В той же «ЛНР» нет хоть какого-то видимого омбудсмена, если в «ДНР» хотя бы есть такой, по фамилии Морозова. Я знаю из своей практики, что где-то даже она заключенным помогала. В «ЛНР» такого абсолютно нет. Там такие случаи есть, мы получаем о них информацию, но, к сожалению, не можем никак воздействовать. Чтобы тот человек, который совершил сексуальное насилие, был наказан и как-то уличен.
Чтобы зафиксировать преступление, необходимо провести ряд процедур, которые в тех условиях провести не удаётся
Чтобы зафиксировать преступление, необходимо провести ряд процедур, которые в тех условиях провести не удаётся.
– А как изменилась ситуация, по сравнению с 2014 годом?
Те люди, которые впервые туда попали, становятся жертвами сексуального насилия
– Сейчас пошёл всплеск, с конца 2016 года. Мы считаем, что этот всплеск связан с активизацией боевых действий и ужесточением контроля на неподконтрольных территориях. Там сейчас очень много осуждают людей, то есть 3-4 патрона – и человек отправляется за решётку. По нашему мнению, таким образом, там формируют трудовые армии. Естественно, что люди, которые никогда не встречались с криминалом и с местами лишения свободы, они не знают, как себя вести. В тоже время, там отбывают наказание уже бывалые, соответственно мы получаем два противоположных слоя людей. Те люди, которые впервые туда попали, становятся жертвами сексуального насилия.
– А достаточно ли законодательной базы для привлечения к ответственности за насилие?
– В Украине сейчас проблема с тем, чтобы исполнялись законные решения. В 2015 году к нам обратилась женщина, которая подверглась насилию со стороны военных. Это было на территории Украины. Эту женщину насиловали три дня. И когда она потом вышла, так её удерживали, то она пришла в органы внутренних дел. А органы внутренних дел ей отказали в регистрации этого преступления. Когда она добилась того, чтобы заявление приняли, то определённые следы прошли, и она не смогла доказать. Время было упущено.
Проблема не только в том, что законов не хватает. Не хватает еще и того, чтобы исполнялись действующие законы
Правоохранители часто проявляют солидарность с военными и не входят в положение жертвы. Проблема не только в том, что законов не хватает. Не хватает еще и того, чтобы исполнялись действующие законы. А еще мы не ведем профилактику. Опять-таки, сделали отчёт, выявили проблему. Но ведь до того, как выпустить отчёт, над профилактикой никто не работал.
ЭФИР ПОЛНОСТЬЮ
(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)
