Партизанские группы на Донбассе – это местные жители, которые днем ходят на работу в оккупированных городах – Жемчугов

(Друкуємо мовою оригіналу)

Партизанские группы на оккупированных территориях Украины – это не регулярные подразделения Вооруженных Сил Украины. Если бы они были таковыми, их бы сразу вычислили – ведь сразу после оккупации архивы МВД и областных военкоматов Донетчины и Луганщины попали в ФСБ России. Об этом рассказал «Донбасс.реалии» бывший пленный группировки «ЛНР», украинский партизан Владимир Жемчугов. Год назад, пытаясь установить мину для подрыва линии электропередач, Владимир получил многочисленные осколочные ранения, ослеп и потерял кисти обеих рук. Год партизан провел в плену – в больнице и тюрьме «ЛНР».

– Первый и самый главный вопрос: как Вы себя чувствуете?

– Год назад произошел этот трагический случай, когда я получил это серьезное ранение. Сейчас раны болят, но острый процесс закончился, надо восстанавливаться, лечиться дальше.

– Напомните, пожалуйста, Вашу историю. Вы сами уроженец Донбасса, Вы из Луганской области...

– Да, я родился и вырос в городе Красный Луч Луганской области. Я 1970 года рождения, мне 46 лет. Кроме этого, я бывший шахтер, я в молодости работал в шахте. Мне близок этот край, я хорошо знаю менталитет местных жителей.

– Насколько я знаю, Вы переехали в Грузию, жили в Тбилиси, и вернулись на Донбасс практически перед началом войны. И в результате Вы остались, и не просто остались, но и решили заниматься партизанской деятельностью.

– В 2007 году меня пригласили на работу в Грузию, я работал там. В Красном Луче (Луганская область – ред.) у меня жила мама, и мы приезжали проведывать ее по нескольку раз в год. В 2014 году мы приехали на Пасху, в апреле, посмотрели, что там происходит. Я отвез жену в Грузию и вернулся назад. Летом я вывез маму, но вернулся назад, и продолжал то дело, которое я задумал.

– Вы могли пойти в добровольческие батальоны. Почему Вы выбрали именно этот вид деятельности?

– У меня было желание пойти в батальоны, но при первых контактах с Вооруженными силами Украины мне объяснили, что ты местный житель, у тебя есть там прописка, твою помощь там можно сравнить с 10 пулеметами на фронте. Здесь есть кому воевать, а в тылу своих, готовых воевать людей нет.

– А у Вас была какая-то военная подготовка?

– Нет, у меня была не очень хорошая военная подготовка. Меня подготовили, и я смог там вести ту деятельность, что я вел.

– В группировке «ЛНР» Вас обвиняли в постоянной связи с Киевом, а также после Вашего задержания говорили о существовании отрядов ДРГ ВСУ. Существуют ли такие отряды в действительности, или Вы были одиночными воинами?

– Понимаете, ДРГ ВСУ – это солдаты регулярной армии отрядов спецназначения. Это клевета. Те отряды, которые существуют на территории «ДНР» и «ЛНР», это местные жители, которые не являются представителями Вооруженных сил Украины, потому что если бы они являлись таковыми, то их давно бы уже вычислили. При оккупации сотрудниками ФСБ России были сразу взяты под контроль архивы военкоматов, СБУ и МВД. Вся агентурная база была ими пройдена. Мы не попали в эту базу. Мы не являемся сотрудниками ВСУ. Это люди, имевшие подготовку с советской армии, и смогли организовать сопротивление.

В 2014 очень много ходило оружия на этих территориях, казачество продавало его налево и направо. Осталось много боеприпасов на полях боев. Снаряды, мины. Мы информационно держим контакт с ВСУ. Но ВСУ не видит, что там на месте и как. Это видим мы, местные жители. Поэтому мы выбираем тот объект, который нам по силам, и выполняем.

– Скажите, партизанской деятельностью против украинских властей занимаются только те, кто проукраински настроен, или есть какие-то отряды, которым просто не нравится тот или иной деятель «ДНР» или «ЛНР»?

– Параллельно с партизанскими отрядами появилось и бывшее казачество. У них в «ЛНР» произошел раскол, до сих пор они не могут ничего с этим сделать, и сегодня вооруженные силы «ЛНР» разделены на два подразделения – это казачество и «ополчение». То есть «Луганская народная милиция», или «ополчение», и казачьи отряды.

У них сейчас идет борьба за власть, за деньги. Пока российские деньги идут в руки Плотницкого, и он там жестко контролирует потоки. В том числе «МГБ», «прокуратура» очень жестко контролируют это.

Когда я сидел в луганской тюрьме, численность луганской тюрьмы была 1800 человек. Из этой тюрьмы где-то 600-700 человек – это «казачество» и «ополчение». Многие из тех, кто грабил местное население, предприятия и банки в 2014 году, думали, что будут так жить и в 2015-м, но в 2015-м ФСБ уже навело там порядок, и этих людей начали арестовывать за мародерство. Была волна и «политических» – как Сергей Косогор, главный казак из Красного Луча – тех как политических за противодействие Плотницкому сажали.

Был еще сепаратизм внутри сепаратизма – когда Козицын начал объявлять, что будет «Антрацитовская народная республика», «Перевальская народная республика». Этих людей тоже начали забирать в тюрьмы, и они все сидят сейчас без суда и следствия.

То есть есть проукраинское сопротивление, а есть просто из мести. Мести Плотницкому. Те казачества, они больше бьют по лидерам, по представителям власти, а партизанское движение – это поезда с техникой, уходящие под откос, колонны с военной техникой, боевые офицеры, коммуникации военных частей.

– Уже 2-3 недели сепаратистские СМИ группировки «ДНР» сообщают о задержании группы подростков, которые якобы подрывали объекты. И говорят о том, что это были украинские диверсанты. Это возможно вообще, чтобы украинская сторона вербовала несовершеннолетних?

– В частности, я не завербован. И те люди, которые там остались, поддерживали просто информационную связь с ВСУ. Мы хотели, чтобы нашу деятельность освещали, ведь информационная война очень важна.

По поводу же детей я хочу сказать, что, проехав по дороге Ровеньки – Свердловск, вы можете увидеть на высоковольтных столбах две полоски – желтую и голубую. Это делали такие подростки. Это безобидная партизанская акция. Никто не пострадал, но на ум это действует. В Луганске на высотных домах нарисовали флаги Украины. В Красном Луче были написаны слова Шевченко про москалей. По почерку даже было видно, что это писали дети.

– Насколько существенен тот урон, который Вам удается нанести стороне противника, и после всего того, что Вы пережили, нет ли у Вас ощущения, что все Ваши усилия были тщетны?

– Мы не спецназовцы, чтобы наносить удары еженедельно. Мы люди, которые там живут, ходят там на работу, и живут на той территории. И планируем так свои операции, чтобы они были доступны для людей, отслуживших в армии. Стараемся максимально наносить урон, насколько это в наших силах. Жалею ли я – у меня много раз спрашивали сотрудники «МГБ», «ФСБ», – я отвечал им, что если бы все повторилось, я бы пошел заново. Они и держали меня так долго (в плену – ред), чтобы я сказал на видеокамеру, что меня заставили, что я боюсь уголовной статьи, но я этого не делал.

ВЫПУСК ПОЛНОСТЬЮ:

​(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)