(Друкуємо мовою оригіналу)
14 марта 2016 года внезапно для всего мира президент России Владимир Путин заявил о выводе российских войск из Сирии. Из-за того, что цели Москвы – отбросить террористов от границ федерации и поддержать режим Башара Асада – якобы были достигнуты. За полгода кампании Россия потратила более 33 миллиардов рублей.
Почему Россия внезапно завершила кампанию в Сирии, и не значит ли это, что Москва возобновит военные действия на Донбассе?
На эти вопросы в эфире радиопрограммы «Донбасс.Реалии» отвечают журналист Виталий Портников и российский военный эксперт Александр Гольц.
Портников: Мне кажеться, что необходимо грамотно оценивать цели Владимира Путина в самом начале сирийской кампании. Для меня очевидно было желание Путина с первого дня быть услышанным. Фактически, после начала аннексии Крыма и военных действий на Донбассе, Путин хотел считать себя равным, в первую очередь, Бараку Обаме. Обама практически перестал звонить ему и консультироваться. Обама перестал это делать после аннексии Крыма, предоставляя урегулирование конфликта канцлеру Германии Ангеле Меркель и президенту Франции Франсуа Олланду. Для Путина Олланд и Меркель – «мелочь пузатая», потому что не они должны делить с ним мир. А именно Обама. И можно сказать, что Путин, в этом смысле, добился своих целей. Обама стал с ним разговаривать, он стал договариваться с Путиным относительно урегулирования, не смотря на то, что США утверждали, что вмешательство России в сирийские дела контрпродуктивно, диалог был.
Первый человек, которому позвонил Путин, был ОбамаВиталий Портников
И первый человек, которому позвонил Путин и сообщил о выводе войск из Сирии, был все-таки Обама. Это был его главный собеседник в этот день. Вовсе не Асад и не Шойгу с Лавровым. Но сама кампания – она дорогостоящая и бессмысленная. Потому, что понятно, что у России, с ее нынешним экономическим положением, нет средств для продолжения усиления той кампания, которая могла бы кардинальным образом изменить положение дел в Сирии. И не понятно, можно ли добиться в принципе той цели, которую ставит перед собой не Путин, а его дамасский клиент. То есть возвращение контроля над всей территорией страны. Поскольку Путин услышан Западом, поскольку он вернулся к мировым лидерам и вернул функцию человека, с которым разговаривают. И может пока что останавливаться.
– Александр Матвеевич, вы согласны с Виталием, что главная цель Путина была вернуть себе статус равноправного партнера с Бараком Обамой?
Гольц: Да. Несомненно, что была такая цель. Я видел много выступлений советских и российских лидеров, которые обставлялись, как военная операция со своей логистикой, разведкой, подготовкой. Но это было в первый раз на моей памяти, что настоящая военная операция была частью выступления лидера в ООН. И да, я согласен с Виталием, в результате удалось заставить Запад, по крайней мере, разговаривать с собой. Как долго это продлиться после вывода войск, я не знаю. Но тут нужно говорить и о причинах довольно экстренного вывода. Тут нужно говорить, что Россия оказалась в довольно сложной ситуации, потому как до перемирия она прямым ходом двигалась к полномасштабной наземной операции, причем, ее противником, в этом случае, были бы не террористы, а регулярные вооруженные силы Турции. Что было очень затруднительно для России. В первую Холодную войну удалось благополучно избежать прямого военного столкновения со странами НАТО, а тут вот получалось, что мы к такому военному столкновению движемся. И Путин довольно ловко воспользовался этим затишьем, когда можно, не теряя лица, выскочить из этой ситуации.
Путин воспользовался этим затишьем, когда можно, не теряя, лица выскочитьАлександр Гольц
– Главной причиной вывода войск стала договоренность всех сторон, которые участвуют в Сирии. И сейчас судьба Сирии будет решаться в Женеве?
Гольц: Нет, я думаю, что это, опять-таки, лишь повод, лишь возможность. Я как раз очень сильно подозреваю, что переговоры в Женеве, особенно после вывода российской группировки, будут очень непростыми. И те, кого называют сирийской оппозицией, могут вернуться к идее того, что от Асада нужно избавляться с помощью военной силы. Я уже не говорю об Исламском государстве. Ведь фактом стало то, что в результате российских авиаударов, эта террористическая группировка, вопреки тому, что говорили российские военачальники, пострадала не слишком. По той причине, что она, в большинстве случаев, не находилась в прямом боевом соприкосновении с силами Асада. А бомбили то как-раз тех, кто вот здесь, сейчас воевал с так называемыми правительственными войсками. Это и была как-раз умеренная оппозиция. Поэтому ИГИЛ сохранил, по большей части, свои возможности и я боюсь, что сейчас она этими возможностями и воспользуется.
– То есть в Сирии все под большим вопросом. Я предлагаю послушать вчерашнее выступление Владимира Путина перед военнослужащими, которые вернулись из Сирии:
Путин: Ваши действия, напряжённая боевая работа в корне переломили ситуацию. Мы не дали разрастись террористической опухоли, разрушены схроны бандитов, их склады с оружием и боеприпасами, блокированы маршруты контрабанды нефти, от которой террористы получали основную финансовую подпитку. Мы провели огромную работу по укреплению законной власти и государственности Сирии – об этом я ещё говорил, выступая в Организации Объединённых Наций по случаю 70-летия ООН, – укрепили её вооружённых сил, и сегодня они в состоянии не просто сдерживать террористов, а вести против них успешные наступления. Сирийская армия овладела стратегической инициативой и продолжает очищать свою землю от террористических банд.
– Владимир Путин фактически признал, что Сирия была полигоном для апробирования новейших российских вооружений. Виталий, как считаете, есть гарантия, что это не будет теперь апробировано на Донбассе?
Портников: Когда мы говорим о тех или иных действиях Путина, мы должны думать: какова цель. Вот мы цель в Сирии выяснили. А что касается Донбасса, то Донбасс не нужен Владимиру Путину, как ему не нужен Крым, где он находится сегодня. И Крым и Донбасс для Владимира Путина – это рычаги политического давления на Украину. И возникает вопрос: а может ли Путин апробировать эту технику на Донбассе? Нет, не может! В Сирии была задействована авиация, но в Сирии легально, официально, по приглашению Башара Асада, которого большинство цивилизованного мира не считает легитимным лидером, а Путин считает. Участие ВКС РФ в войне на Донбассе превращает эту войну из гибридной в настоящую.
Россия становится стороной конфликта, а вы знаете, что Москва не признает того факта, что она сторона конфликта. Россия подвергается совершенно другим санкциям. То есть геополитическая обстановка вокруг Путина, меняется в самый неблагоприятный момент с экономической точки зрения, когда у путина главная цель ограничить санкции со стороны цивилизованного мира. Поэтому быть не может. Когда Путин говорит об испытании техники, вы должны понимать, что вы имеете дело не с государственным деятелем, а с «расхитителем народного добра». Такая формулировка была в советское время. И Путин, как и все остальные его соратники, заинтересован в том, чтобы тратить деньги на оборону, потому что большая часть этих денег оседает на западных авуарах. И вот любая операция в Сирии – это обогащение. Не случайно сегодня на должность, которую в Минобороны Российской Федерации занимала бывшая подруга министра обороны Сердюкова – Госпожа Васильева, пришел сын вице-премьера Российской Федерации Рогозина. Это обыкновенное создание коррупционной связи, причем такой, которая даже не скрывается. Потому что деньги столь велики, интерес столь огромен, а уголовная ответственность столь серьезна, что этими схемами может заниматься только родной сын. Никто другой. На это нужно обращать внимание.
Если Украина будет сильной, Россия будет стоять на этой линии разграничения, пока не рухнетВиталий Портников
Когда мы говорим о геополитических операциях Путина, мы должны понимать, что за ними стоит, прежде всего, разграбление России. Это главная политическая цель российского режима. А может ли Путин устроить что-либо на Донбассе? Да. Безусловно может. Без авиации. Без всей той новейшей техники. Но только в одном случае. Если Украина будет слабой. Потому что нужно помнить, что Украина с помощью всего цивилизованного мира остановила наступления российско-террористичских войск на Донбассе. И если Украина будет сильной, то Россия будет стоять там, на этой линии разграничения, пока не рухнет. Если мы проявим слабость, то понятно, что все эти орды окажутся и на территории других частей Украины.
– Александр Матвеевич, вы видите возможность обострения конфликта на Донбассе? Ведь Россия после сирийского конфликта вышла более сильной в военно плане. А сейчас нужно искать, каким образом далее консолидировать население.
Гольц: Российские начальники открыли для себя такую возможность мобилизации населения под ура-патриотическими лозунгами. Вот эта бескровная фактически войнушка, которую обыватель потребляет с дивана, кажется очень эффективным средством и я согласен, что в определенной ситуации возникнет это желание ее повторить. Но я совсем не думаю, что это произойдет на Донбассе. Понимаете, все-таки целью сирийской операции было выйти из международной изоляции, вызванной Украиной. Сейчас, когда к этой цели, по крайней мере, приблизились, уж совсем безумие снова начинать боевые действия на Донбассе. Я думаю, что Путин вполне удовлетворен реализацией этой программы-минимума на Донбассе, когда он тычет своим зарубежным партнерам, оппонентам проведением выборов на этих территориях и так далее. Не думаю, что мы увидим в ближайшее время обострение военных действий.
Подробнее в аудиозаписи эфира:
(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)
