(Друкуємо мовою оригіналу)
У каждого из нас свои отношения с прошлым. Хорошие или плохие, но свои.
До войны – этой войны – о той войне мы знали, помнили, и память о ней чтили. Не то, чтобы по-разному, но в зависимости от возраста и семейных историй – дедушек-фронтовиков и семейного воспитания в целом. Как-то жили мы со своей памятью в согласии и с некоторым душевным трепетом перед Днём победы.
Мои друзья накануне 9 Мая говорили: «Хочу весь день не выходить из дома и смотреть фильмы о войне – целый день будут показывать хорошие фильмы»
Мои друзья накануне 9 Мая говорили: «Хочу весь день не выходить из дома и смотреть фильмы о войне – целый день будут показывать хорошие фильмы». И ещё у меня одна из многих личных историй связана с этим днём. Отдыхали мы с приятелем на майские праздники в Севастополе. Вино, ночные прогулки, весеннее море… Поездка на пару дней к ещё холодному морю вместе. В один из этих трёх дней забрели на кладбище, на ту его часть, где похоронены солдаты и моряки, отстоявшие город. Мы провели там около трёх часов. Вернулись молча. И, наверное, если бы не тот день, те три часа благоговейного трепета перед седыми могилами в сосновой аллее, мы не испытали бы этого особого чувства родства, когда два случайных человека вдруг оказываются на одной волне без слов…
И как бы ни ругали современную школу, всё равно она делала своё дело, а мы все, хотели того или нет, но впитывали в себя уважение и трепет к этому дню и тем людям.
И тут вдруг оказывается, что мир наш, что называется, перевернулся. И наше уважение оказалось не остаточным, а почтение – незначительным
И тут вдруг оказывается, что мир наш, что называется, перевернулся. Встал с ног на голову. И наше уважение оказалось не остаточным, а почтение – незначительным. С утра и до ночи мы впитываем в себя «патриотизм» на местном уровне, как прописанный врачом рыбий жир – до отвращения на всю жизнь.
Мне было комфортно с моей долей памяти и уважения к прошлому, я не готова принимать большего, но в меня насильно, ложками, вливают необходимый «патриотизм»
Я не могу больше смотреть фильмы о войне, которые показывают нам с утра и до ночи. Я не могу слушать надрывных песен о войне, о героях, о людях, которые отдали жизнь за нас. Мне было комфортно с моей долей памяти и уважения к прошлому, я не готова принимать большего, но в меня насильно, ложками, вливают необходимый «патриотизм» на том уровне, который принят и утверждён где-то в доме с высокими потолками.
Любить нужно именно так – надрывно, показательно, нараспашку, чтобы все видели
Я жила в своей зоне комфорта, в равновесии с прошлым и уважением к истории. Не то, оказывается, это было пальто! Любить нужно именно так – надрывно, показательно, нараспашку, чтобы все видели. Наклеить на машину «Спасибо деду за победу», а на ребёнка повесить «георгиевскую ленту». В волосы вплести и при каждом удобном случае повторять, как же сильно, до дрожи и судорог я люблю, люблю, люблю… Кого? Неясно, но «георгиевская лента» в волосах скажет много больше любых слов.
Местный «патриотизм» комичен. Уже комичен. Наверное, именно так воспитывают в интернатах для тех, у кого отклонения в развитии – по сто раз одно и то же, чтобы до автоматизма, на физическом уровне. Чтобы и ночью, и днём вставать с песней, и любовь чтобы была уже где-то на подсознании, как физиологические процессы.
Когда тебя пристёгивают к воспитанию, как собачку на цепь, выходит, что даже великое может вызывать тошноту
В общем, странная штука память. Пока ты сам выбираешь меру своей любви и уважения – это нормально. Ты готов бороться за свою историю, свою память. Но когда тебя пристёгивают к воспитанию, как собачку на цепь, выходит, что даже великое может вызывать тошноту. Слышала на днях от студентов: «Сколько же можно этого «патриотизма»? Невыносимо уже».
А я думала, это только я не выдерживаю.
Яна Викторова, преподаватель, город Луганск
Думки, висловлені в рубриці «Листи з окупованого Донбасу», передають погляди самих авторів і не конче відображають позицію Радіо Свобода
Надсилайте ваші листи: DonbasLysty@rferl.org
