Поддерживаемые Россией незаконные вооруженные формирования на оккупированной части Донбасса удерживают в неволе на данный момент около 30 женщин. Еще летом правозащитники заявляли, что здоровье некоторых из них вызывает серьезные опасения. Спустя полгода без надлежащего лечения и ухода их состояние критически ухудшилось.
Радио Свобода рассказывает истории троих незаконно удерживаемых женщин, которым срочно требуется медицинская помощь. Среди них на последнем месяце беременности Оксана Паршина и нуждающаяся в операции на позвоночнике Наталья Стаценко.
С началом российской гибридной агрессии против Украины на Донбасс пришли не только разрушительные боевые действия, но и пытки, страдания и унижение людей, которых незаконно задерживают и держат в местах несвободы члены поддерживаемых Россией группировок.
По данным СБУ, с 2014 года через незаконное лишение свободы на неподконтрольной территории Донбасса прошли:
- более 3300 человек;
- среди них 276 женщин.
На данный момент, согласно информации украинской стороны в Трехсторонней контактной группе (ТКГ), на неподконтрольных территориях остается еще 296 человек, 30 из которых женщины.
Все эти люди ожидают так называемого «обмена». Однако, в последний раз масштабное взаимное освобождение удерживаемых произошло два года назад – 29 декабря 2019 года.
Правозащитники и родственники тех, кого до сих пор держат в местах несвободы, возлагают большие надежды на то, что еще в этом году «обмен» возобновится. Тяжелая ситуация из-за пандемии коронавируса и новогодние праздники могли бы стать, по ихнему мнению, веской причиной для такого гуманитарного жеста. Ведь среди тех, кто ждет освобождения, есть люди, попавшие в неволю более пяти лет назад.
В каких условиях удерживают женщин?
Несмотря на то, что женщины составляют небольшую часть удерживаемых лиц, на условия содержания и обращения их пол не влияет.
Состояние здоровья некоторых из пленниц незаконных военных группировок «ЛДНР» в результате примененного к ним ранее физического насилия и отсутствия необходимой медицинской помощи – вызывает у правозащитников серьезные опасения.
По словам Юлии Горбуновой, старшего исследователя Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии, жестокое обращение с пленными-женщинами является логическим продолжением практики пыток и другого недозволенного обращения со стороны вооруженных групп.
Горбунова подчеркивает, что нормы гуманитарного права требуют немедленного и безусловного освобождения незаконно удерживаемых людей.
В то же время, согласно международным нормам о правах человека в период содержания под стражей, задержанные имеют право на гуманное обращение и уважение человеческого достоинства, в том числе и доступ к необходимой медицинской помощи.
Радио Свобода рассказывает истории трех женщин, незаконно удерживаемых боевиками на неподконтрольной правительству Украины части Донбасса, физическое состояние которых требует срочного медицинского вмешательства.
Оксана Паршина: ожидает ребенка
Оксана Паршина
Когда 35-летнюю Оксану Паршину в мае 2021 года задержали представители вооруженного формирования «ДНР», женщина была на втором месяце беременности. Несмотря на то, что визуально это еще не было заметно, своим захватчикам она о нем сразу же сообщила. Однако этот факт не смутил сотрудников местного так называемого «МГБ» группировки «ДНР», которые и задержали женщину при попытке пересечения неконтролируемого участка российско-украинской границы в Донецкой области.
Оксана Паршина вынуждена была срочно ехать в неподконтрольный Донецк, чтобы передать права собственности сестре, которая оставалась проживать в родном для них городе. Сама же Оксана выехала из него в 2014 году в Мариуполь после того, как в ее дом, который располагался вблизи Донецкого аэропорта, были многочисленные попадания.
Освоившись в Мариуполе, женщина занялась доставкой посылок через линию разграничения. Но, когда в мире началась пандемия коронавируса и КПВВ на линии разграничения прекратили свою работу, Оксана также оставила свою деятельность. Только спустя 8 месяцев она впервые приезжает на неподконтрольную территорию, где и попадет в плен.
Несмотря на закрытые пропускные пункты и свое положение, Оксана все же решает ехать в Донецк. Однако единственный возможный в условиях карантина маршрут пролегал через Россию – женщина вместе со своей мамой выехала из Украины и попыталась заехать в ОРДО через российский пограничный пункт. Обе прошли его беспрепятственно, а вот на другой стороне у Оксаны возникли проблемы.
«Местные «службы» пропустили маму, пообещав, что после проверки документов Оксаны посадят ее на следующий автобус», – рассказывает о событиях того дня сестра Оксаны. Однако родственники увидели Оксану лишь спустя сутки, когда компетентные органы привезли ее домой для проведения обыска. Якобы при проверке в телефоне Оксаны был найден подозрительный контакт – якобы человека из силовых структур Украины. В то же время, установить, в чем конкретно обвиняют Паршину, кроме общей формулировки «шпионаж», не удается – все процессуальные действия не разглашаются. Как и сам факт их проведения.
После обыска в квартире, ничего существенного при этом там не найдя, «следователь» пообещал Оксане 30 суток административного ареста и затем выход на свободу, если она подпишет признательные документы. Однако освобождение не последовало.
Оксана Паршина с сыном
Уже более 7 месяцев женщина под арестом в Донецке. За это время она успела переболеть коронавирусом. Болезнь протекала тяжело – у женщины было поражено 15% легких, поэтому ее вынуждены были лечить в больнице, в том числе, чтобы сохранить плод. «Все это происходило под конвоем, а после выздоровления ее обратно доставили в СИЗО», – уточняет Юлия Горбунова из HRW.
Несмотря на тяжелые психологические, санитарные и медицинские условия в заключении, Оксане Паршиной удалось сохранить беременность. До рождения ребенка остаются считанные дни, но в условиях неволи и отсутствия надлежащего медицинского контроля здоровью ребенка и его матери продолжает угрожать опасность.
Если освобождение Оксаны Паршиной не произойдет в ближайшее время, то дальнейшая судьба ребенка, рожденного на неподконтрольной территории в условиях заключения, также остается неизвестной. У Оксаны есть также старший сын. «Он каждый день ждет возвращения мамы домой, которую не видел уже столько месяцев», – делятся близкие Паршиной о переживаниях шестилетнего Максима, который проживает на подконтрольной правительству Украины территории.
Наталья Стаценко: критически необходима операция на позвоночнике
Наталія Стаценко у 2019 році
Доктора-дерматолога кожно-венерологического диспансера Макеевки, на тот момент 43-летнюю Наталью Стаценко представители так называемой «МГБ ДНР» задержали утром 10 июля 2019 года, как раз когда женщина ехала на работу из Донецка. После задержания в ее доме провели обыск, изъяли технику и телефоны, а саму Наталью заключили под административный арест. Как затем сообщили родственникам женщины, ее подозревали в «проукраинской деятельности». Вскоре против Натальи возбудили «уголовное дело», как и в случае с Оксаной Паршиной, по статье «шпионаж». Как подчеркивают правозащитники и освобожденные пленные, это самая популярная статья для «политических» дел в ОРДО.
Основное, что ей вменяется – это общение через Facebook на проукраинские темы с журналистом Станиславом Асеевым, который в 2017 году сам был задержан российскими гибридными силами. Хоть задержание Натальи и произошло на два года позже, чем арест самого Асеева, женщину заставили участвовать в суде против журналиста в качестве свидетельницы. Очевидно, на Наталью сотрудники «МГБ» вышли, заполучив доступ к аккаунтам Асеева. По версии «следствия», Асеев якобы был агентом украинских спецслужб, который завербовал Стаценко.
«Мы не были знакомы с Натальей лично. Я впервые увидел ее уже на «суде». Я был уверен, что она не использовала в соцсетях свое настоящее имя», – вспоминает Асеев первую встречу со Стаценко. «Очевидно, что уже после моего ареста и потери доступа к аккаунтам в соцсетях, она продолжала мне отправлять сообщения», – предполагает журналист причины задержания женщины.
Первые три месяца заключения Наталья Стаценко провела в «Изоляции» – в тайном пыточной тюрьме, расположенной в центре Донецка. Как пишет в своей книге Асеев, который провел в «Изоляции» 28 месяцев и был освобожден в рамках того самого масштабного обмена удерживаемыми в декабре 2019 года, это место с нечеловеческими условиями содержания, «через которое прошли сотни людей, большая часть из которых подверглась пыткам электрическим током, изнасилованиям, унижениям человеческого достоинства и тяжелым принудительным работам».
По словам других освобожденных из плена заложниц, которые видели Наталью в «Изоляции», к ней также применялось постоянное психологическое давление, в особенности за ее «политическую статью». Затем Стаценко перевели в один из донецких СИЗО, где она и находится по сегодняшний день.
Задолго до попадания в неволю Наталья Стаценко страдала от хронического неврологического заболевания позвоночника, которое вызывает сильные боли, судороги и нарушение работы нижних конечностей. «Еще в первую нашу встречу я заметил, что она в очень плохом состоянии и сильно подавлена», – вспоминает Станислав Асеев.
Наталья Стаценко готовилась к операции, которая должна была состояться на следующий месяц после ее задержания. За 2,5 года, проведенных в заключении и без надлежащего медицинского ухода, здоровье женщины достигло критического состояния. Она с трудом передвигается, что, по словам ее адвоката, было очень заметно еще во время «судебного заседания» в июле. К тому же, чтобы унять острые боли, женщина вынуждена постоянно принимать обезболивающие препараты. Это уже значительно отразилось на желудке и печени женщины, работа которых нарушена. По словам родственников Натальи, ей в кратчайшие сроки необходима нейрохирургическая операция, которую в тюремных условиях сделать невозможно.
Однако на очередном «судебном заседании» по ее делу, которое состоялось 25 ноября, несмотря на критическое состояние, «суд» отказал в изменении меры пресечения. «Такое решение повергло Наташу в еще более глубокое отчаяние», – рассказал близкий родственник женщины. Возможность проведения операции в гражданской больнице, по словам правозащитников, является для Натальи Стаценко жизненно необходимой.
Наталья Стаценко в 2011 году возле «Донбасс-Арены» в Донецке
Как утверждает Шарлотта Реландер, координатор гуманитарной подгруппы Трехсторонней контактной группы (ТКГ) от ОБСЕ, вопрос освобождения Натальи Стаценко постоянно поднимается на встречах ТКГ. «Ее дело не забыто и не игнорируется», – заверила Реландер. Однако деталей переговорного процесса представительница ОБСЕ не может раскрыть, как и сказать о перспективах возможного обмена пленными.
«Она просто умрет. Если сейчас не оказать ей оперативную помощь, она не выживет. Она уже инвалид. Речь уже даже не идет о том, что она когда-то сможет восстановить свое здоровье. Речь идет о ее спасении», – в полном отчаянии говорит отец Натальи, Александр Борисович.
Ольга Мозолевская: страдает от последствий физического насилия
Ольга Мозолевская
Когда началась война, Ольга с мужем Виталием и двухлетним сыном проживали в Авдеевке. Решив уехать подальше от линии фронта, молодая семья перебралась в одно из сел поблизости Марьинки в Донецкой области. В 2015 году Ольга, выйдя из декретного отпуска, начала искать работу. И нашла ее в одном из донецких ресторанов – сначала официанткой, а потом администратором. Чтобы постоянно не пересекать линию разграничения, женщина организовала работу вахтовым методом: 2 недели в Донецке, неделю дома с семьей. Так продолжалось практически два года, пока в один из дней октября 2017 года женщина перестала выходить на связь с мужем.
После нескольких дней тишины Виталий бросился на поиски жены – подал заявление об исчезновении как в украинскую полицию, так и в так называемую «милицию» группировки «ДНР». Но все было тщетно. Через несколько дней он получил звонок с неизвестного номера, якобы от донецкого «следователя», который, по словам Виталия, всячески пытался и его заманить на неподконтрольную территорию. Еще через несколько дней Виталий вновь получил звонок с неизвестного номера, по голосу он узнал жену, которая смогла сказать едва два предложения: «Я жива. Не приезжай». С тех пор в течение практически 4 лет Виталий не знал, где и в каком положении находится Ольга.
Только благодаря пленным, освобожденным во время обменов в декабре 2019 года и в апреле 2020-го, Виталий узнал, что его жена жива, что все это время она находилась в пыточной «Изоляции» в режиме «инкоммуникадо», то есть без связи с внешним миром и запретом на общение. Некоторые из освобожденных пленных опознали Ольгу по фотографиям, по их словам, женщину жестоко били и пытали, чтобы получить от нее «признательные» показания.
Как стало позже известно от других освобожденных, не выдержав насилия и истекая кровью от ударов об стену, женщина подписала все заранее подготовленные «следователем» документы: признание, протоколы, показания на якобы соучастников и отказ от адвоката. «Я помню Олю. Ей досталось очень сильно. Подозреваю, что к ней применяли все виды насилия», – рассказывает освобожденный пленный, который видел Мозолевскую в «Изоляции».
И это с учетом того, что за все четыре года, что Ольга находится в неволе, «судебный процесс» совершенно не двигается. Точной информации, в чем именно обвиняют Мозолевскую, также нет. Есть только отрывочные данные о том, что она якобы сняла квартиру в Донецке, в которой якобы должна была поселиться группа, организовывавшая «попытку похищения солдата «ДНР». По некоторым данным, члены этой группы также попали в «Изоляцию».
Только летом 2021 года Ольга Мозолевская впервые смогла позвонить мужу. Как рассказывает Виталий, она не могла говорить открыто, но сообщила, что ее наконец-то перевели из «Изоляции» в СИЗО. Также она успела сказать о своем подорванном здоровье, и попросила передать обезболивающее и препараты для горла, которое сильно пострадало в результате удуший. В СИЗО Ольга также переболела коронавирусом.
Ольга Мозолевская
Когда Ольгу арестовали, ее сыну было 4 года. Виталий признается, что их сын практически не помнит маму и едва узнает ее по фото. Этой осенью он пошел уже в третий класс школы. «Хуже всего ему в школе во время празднования 8 Марта, когда нужно рисовать открытки маме или рассказывать про нее. Всегда приходит в слезах домой в эти дни», – с отчаянием рассказывает Виталий об их с Ольгой сыне, который не видел маму уже более 4 лет.
По словам Татьяны Катриченко, координатора направления «Проблема пленных в ОРДЛО» Медийной инициативы за права человека, которая зачастую становится единственным источником информации о пленных на Донбассе, самой реальной перспективой их освобождения является обмен. «В условиях правового вакуума и заблокированного процесса взаимного обмена в формате «всех на всех» обмен по гуманитарным причинам – их единственная надежда», – считает Катриченко.
В то же время, отвечая на вопрос о пленных на Донбассе на недавней пресс-конференции президент Украины Владимир Зеленский отметил, что попросил президента Турции Реджепа Таипа Эрдогана передать российскому президенту Владимиру Путину список людей, которых Украина просит ей вернуть. Параллельно украинская сторона также продвигает этот вопрос через администрацию президента США Джо Байдена.
Пока переговоры на разных политических уровнях продолжаются, пленным в застенках донбасских тюрем остается только ждать и верить, что вскоре они окажутся на свободе.
ДИВІТЬСЯ ТАКОЖ: З'їздила до хворої матері та потрапила до в'язниці. У Донецьку взяли в полон вчительку фізики (рос.)