Есть 20 миллионов на централизованную покупку жилья переселенцам в следующем году – Верещук 

Через почти 8 лет после российского вторжения в Украину война на Донбассе стала топ-темой мировой политики: о том, как ее закончить, не могут договориться лидеры крупнейших ядерных держав – Джо Байден и Владимир Путин. Как Украина может поспособствовать возвращению Донбасса и помочь жителям оккупированной территории, Радио Донбасс.Реалии говорило с вице-премьер-министром Украины, министром по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Ириной Верещук.

– Вы уже более месяца на посту министра: что назовете своей главной проблемой на данный момент?

– Исходя из проблем, которые есть (а они все важны), можно выделить одну – обеспечение жильем внутренне перемещенных лиц. Только 12% из них имеет свое жилье, остальные – арендует, проживают у родственников, как-то выкручиваются, но государство не дорабатывает в этом случае. Мы ищем не только местные и государственные, но и международные инструменты, как обеспечить переселенцев жильем.

– Вы говорили, что Украина может сдавать до 3000 квартир в год. Как вы это видите? Откуда они возьмутся, если до этого несколько сотен только получалось?

– Это амбициозная цель, у нас правда нет и 300 квартир, если говорить про 2021-й. Мы понимаем, что можно строить или реконструировать временное жилье. Есть множество объектов, которые можно было бы использовать как жилье для переселенцев, но они требуют реконструкции. У нас есть как государственная, так и международная программа для этого, за что я благодарна Германии.

На следующей неделе я поеду в Луганскую область вручать ключи от 20-ти квартир. Хоть это и будет уже очередная поездка, мы понимаем, что это слишком мало, и с такой динамикой нам нужно будет лет 50. Мы нашли способ и зарезервировали 20 млн грн, это опекает Министерство экономики, чтобы сделать в следующем году централизованную покупку жилья. Посмотрим, как это сработает, могут быть разные подводные камни. Второй вопрос, который мы будем обговаривать – рабочие места. Как сделать, чтобы Донетчина и Луганщина получили рабочие места, потому что там проживает больше всего переселенцев.

– Вопрос одного из слушателей: куда идет финансирование, которое выделяет международные организации для поддержки переселенцев? Куда деваются миллионы долларов, за которые можно было бы купить сотни квартир на вторичном рынке? Ведет ли министерство учет, и где его увидеть?

– Министерство реинтеграции только частично осведомлено о количестве выделяемых денег, потому что ведется работа и с Министерство экономики, финансов, ветеранов – у них есть свои программы. Остальные вообще работают с местными «громадами» напрямую. Поэтому я сейчас постоянно говорю, что я как министр должна формировать политику. В данной ситуации мы имеем миллионы или даже сотни миллионов долларов помощи, но они не работают на наших людей, которые ждут. Я буду встречаться с послами, представителями фондов и говорить, как сделать так, чтобы помощь была более практичной и имела эффект.

– Вы сказали о 20 млн грн на следующий год, о каком количестве жилья идет речь?

– Все зависит от региона, где будет покупаться жилье, но есть условие, что это должны быть переселенцы из числа госслужащих: учителя, врачи, военные, библиотекари… Тут мы ставим акцент на тех, кто работает в госсфере, потому что зарплаты у нас, правда, небольшие – мы должны помочь с жильем. Речь идет о тысячах переселенцев.

Вопросы к Ирине Верещук из Донецка (показателен комментарий женщины, которая требует от Украины открытия КПВВ – Украина открыла со своей стороны все 7 пунктов пропуска, тогда как группировки «ЛДНР» их блокируют)

Вирішення яких ваших соціальних проблем залежить від України? Опитування у Донецьку

– По словам жителей неподконтрольной территории, им уже ничего и не нужно от Украины, получается мининтеграции нечего там делать?

– У меня совсем другое видение. Я была на Донетчине – наоборот, люди там ждут, чтобы украинская власть помогла им решить их социально-бытовые проблемы, особенно тяжело людям на линии разграничения. Они объединяются, хотят, чтобы у них было местное самоуправление, свои возможности влияния, участие в формировании бюджета. Многие говорят про проезд, то есть про пересечение КПВВ. У нас четыре КПВВ в Донецкой области, три – в Луганской, два – на Крымском направлении. Из семи КПВВ на Донбассе работает только одно – Станица Луганская, и то, только в пешеходном режиме. Только недавно это КПВВ открыли. Ни Счастье, не Золотое, ни одно другое не работают, и это не вина украинской власти.

Каждый раз мы с коллегами, партнерами внутренними и внешними обращаемся к подконтрольной России администрации и просим открыть КПВВ, дать возможность пересекать границу, решить свои проблемы с пенсиями, верификацией карточек, паспортов. Мы открыли в Счастье центр обслуживания «Дія», но российская сторона отказывается открывать КПВВ. Мы готовы поставить пункты вакцинации, как только оккупационная власть разрешит нашим гражданам пересекать КПВВ. Также может быть послабление пропускного режима, но Россия отказывается допускать людей в Украину.

Вопрос слушателя: Пенсионер Борис, переселенец из Макеевки: Уже несколько раз мы подавали документы на очередь на жилье. Нас ставят на учет и говорят, что мы первые, но уже прошло четыре года – ничего. Продолжаем жить на съемном жилье. Что делать?

– Мы уже говорили об этом, это правда, что проблема есть, и существующей программы не хватает, потому что людей много и, к сожалению, это не приводит к результатам. Я попробую помочь лично вам, но в любом случае повторяю: я знаю, что это самая большая проблема, и мы сделаем все, чтобы 2022-й стал годом жилья для переселенцев.

– Вы уже принимаете участие в работе трехсторонней контактной группы, если да, то какие у вас впечатления?

– Официально пока я не принимаю участие, но опыт некий имею еще до того, как стала министром. Деоккупация не произойдет полностью, если мы не будем работать над вопросом реинтеграции. Люди должны видеть, что про них знают, беспокоятся, помнят, проблемы их пытаются решить. Когда человек приедет сюда и получит целый спектр услуг, это будет ускорять и деоккупацию, и реинтеграцию. Главное – это борьба за людей. Часто люди, которые говорят, что их все устраивает просто не имеют выбора, они вынуждены, потому что являются заложниками ситуации. Поэтому нужно и нашим родственникам оттуда рассказывать про имеющиеся программы.

Вопрос слушательницы, оккупированная территория: У нас есть множество покинутых квартир, которые люди хотят продать, но «местная власть» не признает ни украинские, ни российские доверенности, а многие в Украине не могут сюда въехать.

– Поймите, мы не можем признавать документы оккупационной власти, если я правильно поняла вопрос. Россия также не собирается брать на себя ответственность и признавать, что она сторона конфликта. Нам нужно немного времени, чтобы разработать способ признания документов оккупационных администраций, но не признавать их власть. Если мы сделаем этот механизм, то это проблема снимется, мы работаем над этой проблемой.

– Многих подростков, которые приезжают на свободную территорию Украины, чтобы получить паспорт, просто разворачивают на пороге миграционной службы, потому что они приехали без родителей, которые то ли пророссийские, то ли не имеют денег. Должна же быть «мягкая сила», если подросток хочет жить в свободной Украине?

– Знаю про такую проблему, и вы правы, но «мягкая сила» у нас не работает. Это еще одно направления моих усилий: как повернуть нашу власть, законы, регуляции, меры лицом к людям. Когда я увидела, как происходит проход КПВВ, например, еще неделю назад действовал приказ насчет вещей, которые можно пронести – там были калькулятор, радиоприемник, я не уверена, что их переносят, но Бог с ними, факт в том, что имелся исчерпывающий перечень вещей, которые можно проносить, все остальное – запрещено. Конечно, это было поводом для несправедливости, унижения и коррупции. Людям приходилось доказывать, что это их вещи, которые им нужны. Мы изменили подход, приказ и теперь протестируем его на южном направлении. Если мы увидим, что это работает , введем тоже на донецком и луганском направлении.

То есть люди будут чувствовать меньше давления от государства. Риск, как всегда, в людском факторе. Например, до этого на КПВВ не было рентгеновского оборудования, и из сумок доставали личные вещи, просматривали автомобили, а теперь есть специальные инструменты. Теперь пограничник не имеет права досматривать лично – посмотрим, как и это сработает.

Никита Щербина в Телеграм спрашивает: Почему Украина поддерживает коммунальные услуги на неподконтрольной части Донбасса, если этим должна заниматься оккупационная администрация?

– Мы должны признать, что с этим у нас есть проблемы, потому что нужно построить или отдельный водопровод и отделить, или делать так, чтобы люди получали там воду, ведь от этого зависит водоснабжение Мариуполя, если говорить про «Воду Донбасса». Тут есть взаимная зависимость, и приходится ставить приоритеты: мы хотим оставить весь Мариуполь без воды и отрезать Донбасс – или наоборот. Когда все это строилось никто не думал, что вот так разделятся эти земли, поэтому сейчас это острый вопрос и мы не можем так долго продолжать. Этот вопрос решится, но со временем.

– Когда переселенцам поднимут помощь при съеме жилья?

– Помощь минимальная, 404 гривны, и мы с премьером разрабатываем вопрос, насколько нужно поднять выплаты во всем спектре подобных услуг, для каких категорий это сделать. Есть люди, которые хорошо себя чувствуют, нашли работу и сделали бизнес, для них не важны это 400 гривен помощи или 1400, а вот для пенсионера, который живет в прифронтовой зоне, это огромные деньги.

Мы уже расширили пакет субсидий. Если в прошлом году это было 700-800 грн, чтобы пережить зиму, то в этом году уже 2,5 тысячи. Сейчас думаем, как поднять помощь тем, кому она на самом деле нужна. До конца года должна появится стратегия нашего видения.

Вопросы к Ирине Верещук в подконтрольном Украине Светлодарске:

Що б ви хотіли спитати у міністра з питань окупованих територій? Опитування у Світлодарську

– Многие люди во Светлодарске хотят мира, но, наверное, не стоит ждать быстрого окончания войны?

– Я тоже мечтаю, чтобы у нас, наконец, закончилась война и появилось мирное небо с самолетами, от которых не страшно, в которые не стреляют, и которые не убивают мирное население. Когда мы говорим про окончание войны, нужно вспомнить, что не Украина начинала эту войну, но нам ее заканчивать. Мы делаем все от нас зависимое, потому что нам война не выгодна. Но ключ от мира – в Кремле: повторяю истину, которая за восемь лет для кого-то еще не понятна. Я буду продолжать называть Россию агрессором, потому что это – правда.

Когда люди, которые там проживают, это поймут, нам будет легче и проще услышать, понять друг друга. У меня тоже болит насчет 2,5 тысяч пенсии, но столько же и у львовянки-пенсионерки, и у харьковчанки. Вся Украина страдает от невозможности развиваться, потому что рана кровоточит, война забирает практически все наши силы. Мы тратим деньги на вооружение, потому что вынуждены, и не можем дать эти деньги тем, кто в них нуждается, нашим пенсионерам, сиротам, матерям. Вся Украина платит военный сбор, мы вынуждены делать все, чтобы восстановить наши границы и возобновить мир, не имея возможности развития социальных программ. Каждый из нас должен подумать, что может сделать он, чтобы изменить ситуацию. Тогда все станет понятным.

Над текстом работал Артур Гмыря

ОСТАННІЙ ВИПУСК РАДІО ДОНБАС.РЕАЛІЇ ТУТ.

Ми працюємо по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту Donbas_Radio@rferl.org, у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім'я не буде розкрите. Матеріал опубліковано мовою оригіналу