«Братский народ» – концепт киевских книжников, который превратился в социальную доктрину России

(Друкуємо мовою оригіналу)

43% россиян считают, что «братские» и союзнические отношения между ними и украинцами уже не восстановятся. Об этом говорится в декабрьском соцопросе Всероссийского центра изучения общественного мнения и Центра политической конъюнктуры, структуры связанной с советником Владимир Путина Владиславом Сурковом.

Кто придумал формулировку «братские народы» и как россияне сегодня ее понимают. Есть ли в мире другие народы с едином государством в раннем средневековье и общей судьбой, которые называют себя братскими?

Об том в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили медиаэксперт и историк Алексей Мустафин, блогер Николай Малуха и историк, координатор проекта «Ликбез. Исторический фронт» Кирилл Галушко.

– Алексей, кто придумал такое понятие «братские народы»? Откуда этот конструкт?

Алексей Мустафин: Концепт некого единства украинцев, русских и белорусов имеет более глубокие корни. Концепт так называемой Великой, Малой и Белой Руси 18 века. Это разделенный народ, который должен воссоединиться под единым государем. Это концепт киевских книжников, которые изобрели этот конструкт, чтобы найти союзника в борьбе в рамках Речи Посполитой. Эта концепция должна была стать основой для вмешательства московского царя в конфликт между подданными Речи Посполитой украинцами и поляками на стороне украинцев.

Концепция была изложена в так называемом синопсисе и в дальнейшем была позаимствована российской историографией, и превратилась в социальную доктрину с момента присоединения Украины.

Позже концепт меняли. Вплоть до того, что когда пришли к власти большевики, они пришли разрушать Российскую империю. Но по время Советского Союза эта концепция «братских народов», как мы ее знаем, уже сталинского времени, которая стала основной в советской школе. В советское время ни о каком государе речи быть не могло, но как много при Сталине было возрождено, это приобрело форму «братских народов», которые вместе борются за социализм.

Алексей Мустафин, медиаэксперт и историк

– Николай, вы по опыту жизни в России, чувствовали ли на своей шкуре эту концепцию «братских народов»? Как вы ее воспринимали? Была ли у вас эволюция в восприятии?

Николай Малуха: Я, живя в России, идентифицировал себя как украинец, хотя я родился в Херсоне, и у меня русскоязычная семья. Когда я поступил в университет в 2002 году занимаясь историей, я мыслил в этой концепции, что есть «братский народ», общая история. Параллельно меня возмущали попытки ударить по рукам, когда я пытался выдвинуть свою альтернативную точку зрения на те или иные события. В том числе, когда я пытался показать, что у нас отдельные нации, разные государства. Это встречало серьезное сопротивление. То есть, вроде бы добрососедская идея, но под собой имела обратную сторону – тебя пытались подогнать под какой-то определенный стандарт, который удовлетворял один «братский народ».

После Оранжевой революции я стал себя сильнее идентифицировать как украинец, я выучил в Мурманске украинский язык, интересовался историей, которая неудобна России.

– Николай, вы уже учились в независимой России, а не по программе Советского Союза? Из нее перекочевало все в Российскую Федерацию, в частности, и концепция «триединого народа»?

Николай Малуха: Да, концепция сохранилась, с косметическими изменениями. Она в дальнейшем переплелась с советским мифом о великой победе.

– Алексей, насколько правомерна такая концепция? Если она прижилась, трансформировалась через многие века, может под этим есть основания? Почему в таком случае не называть эти народы «братскими»?

Алексей Мустафин: С таким успехом можно называть «братскими народами», если использовать аргумент, что было общее государство в раннем средневековье, можно называть французов и немцев. В общественной среде, общественном мире о Германии и Франции не говорят, что это «братский народ».

Для любого имперского народа это элемент имперской истории, прошлого величия. Это способ самоидентификации. Но я бы не сказал, что украинцы в Российской империи однозначно были колонизируемым народом, были колонии классического понимания. Тем не менее, для украинцев, для их самоидентификации этот миф вызывает отторжение в силу того, что он мешает конституированию образа, легенды, мифа собственного национального.

Вы говорили в самом начале, о том, существуют ли аналогии. Они существуют и это касается не только славянских народов. Есть прямая аналогия – история так называемой Югославии и югославянства как идеи. В Западном мире можно провести похожую аналогию, например, взаимоотношения между англичанами и шотландцами, в общебританской идее. Для англичан это очевидная вещь, что есть некая британская общность.

– Кирилл, как вы объясните, что этот конструкт «братские народы» так живуч?

Кирилл Галушко: В советский период и в период Российской империи, хотя тогда не использовалось понятие «братские народы», именно православные славяне, а потом славяне-коммунисты: русские, украинцы и белорусы, вместе создавали эти имперские государственные образования. Понятно, что далеко не все из них принимали участие в руководстве этим процессом. Но мы знаем выходцев из Украины, которые возглавляли Советский Союз, которые составляли элиту Российской империи.

И «братские народы» – это переформулировка понятия русские, состоящие из трех племен: малороссы, великороссы и белороссы в ситуации, когда уважается и решается национальный вопрос в условиях социалистического общества. Поэтому у этой концепции школа и практика очень старая. Естественно, от нее сложно избавиться, пока существуют определенные политические, социальные, культурные факторы, которые ее поддерживают.

Кирилл Галушко, историк, координатор проекта «Ликбез. Исторический фронт»

– Николай, давайте теперь обсудим эту цифру. То, что 43% россиян считают, что «братские» союзнические отношения между ними и украинцами не восстановятся – это хорошо для Украины?

Николай Малуха: Я думаю, чем больший процент людей, которые будут так считать, тем лучше для Украины. Когда я пытался разговаривать со своими оппонентами, проживая в России, я говорил, что любой нормальный народ хочет иметь нормальные законы, экономику, благосостояние. Вы же пытаетесь продать на рынке вместо этих сильных институций какой-то конструкт позапрошлого столетия. И когда я это высказывал, меня чуть ли не называли богохульником в историческом смысле. Человеком, который посягает на святое.

Такой процент говорит о более прагматичном подходе. Люди понимают, что между нами произошел конфликт. По крайней мере, мы отойдем от этого иррационального подхода и будем строить взаимоотношения на основе конкретных выгод.

– Что должно случиться, по вашему мнению, чтобы россияне перестали считать украинцев «братским народом», чтобы в большинстве своем они признали это?

Николай Малуха: Я могу провести аналогию со скандинавской историей. Норвегия была длительное время в унии с Данией, а потом со Швецией. В 1905 году она стала независимым государством от Швеции. Например, в Норвегии есть два официальных языка: датско-норвежский, и норвежский, восстановленный из средневековья. Но там все было мирно, шведы не имели каких-то претензий, хотя были империей в свое время. Это нормальные добрососедские отношения.

Если сейчас встретится швед, норвежец и датчанин, они между собой могут говорить на своем родном языке и при этом прекрасно понимают друг друга. Скандинавы не интересуются геополитикой, кто кого захватит, долетит ли норвежская ракета до Стокгольма. Их интересует их община, как живет их городок, квартал.

Для России, насколько я понимал, имперское величие, имперское мышление это компенсация того, чего у них нет. Например, в Амурской области газификация ноль процентов, но там проходит газопровод «Сила Сибири». Для жителя Амурской области круто, наверное, мощнейший газопровод, который будет снабжать газу всю Азию и это как ответ на санкции.

Когда для россиян чистота в подъезде, на улице, безопасность, достойные зарплаты и пенсии, станет национальной идеей вместе имперской, тогда мы избавимся от остальных проблем.

– Вам не кажется, что конструкт «братского народа» со стороны россиян исчезнет, когда Россия станет национальным государством и даст независимость многим народам?

Кирилл Галушко: Я сомневаюсь, что это случится в ближайшей перспективе. Ассимиляционные процессы, которые происходили на протяжении существования Великого княжества Московского, Российской империи, Советского союза привели к тому, что линия размежевания между советским человеком и, например, удмуртом, категорически размылась. И чтобы возник конфликт, который бы привел к децентрализации, необходимы более существенные культурно-цивилизационный разломы. Но тут, как всегда, ничего нельзя предсказать.

Я не молюсь на то, чтобы развалилась Россия. Мне бы хотелось, чтобы Россия изменилась внутренне ценностно, нежели чтобы она распалась на какие-то куски. Мы, к сожалению, слишком близко к ним.

ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:

(Радіо Донбас.Реалії працює по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту Donbas_Radio@rferl.org, у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім'я не буде розкрите)