Украинские скалолазы – феноменальны: побеждают без инфраструктуры

Даниила Болдырева называют украинским «Человеком-Пауком». Он первый скалолаз, который показал результат на дисциплине «скорость» меньше за 6 секунд. Он амбициозный и целеустремленный спортсмен, хотя к каждому своему старту относится очень критично.

Спортсмен из Донецка из-за военного конфликта на востоке Украины был вынужден переехать в Одессу. Без жилья, работы, а главное – оставив близких в родном городе. По словам Даниила Болдырева, было нелегко сразу покорять новые вершины не только в спорте, но и в жизни. Несмотря на нелегкий путь, дончанин уже несколько лет держится в топовой тройке лучших скалолазов мира, а на Всемирных Играх во Вроцлаве завоевал «серебро».

– Когда начали заниматься скалолазанием?

– Пришел в скалолазание в 8 лет в Донецке, откуда я родом. В детстве занимался спортом: ходил с 4 лет на спортивную гимнастику, плавание. Был всесторонне развит. Был из того поколения, которому стыдно не заниматься спортом. Как и все парни, любил футбол и очень хорошо играл в него. Первый тренер – Галина Михайловна – была главным тренером Донецкой области по скалолазанию. Она знала свое дело. Считаю, что это лучший детский тренер в Украине, потому что она все настолько правильно преподносила и привила любовь к скалолазанию.

– В скалолазании все сразу получалось?

– Даже очень хорошо получалось. Уже в 10 лет брал призовые места на чемпионатах и кубках Украины среди молодежи. Я был самый молодой кандидат в мастера спорта.

А параллельно занимался футболом, так как очень нравился командный дух. Мне уже с детства нравились жесткие тренировки, правила. В скалолазании все было более любительским. Тренировки были интересные: мы много лазали, но не было строгого плана. Был момент, когда хотелось уйти в футбол, но скалолазание взяло свое. Оно не мешало школе. Родители хотели и мне нравилось учиться. Я закончил школу с отличием. И скалолазание не ставило таких ультиматумов, как в футболе. Там ты уже в 14 лет должен идти в футбольный интернат.

​– Когда произошли самые значимые победы, после которых поняли, что именно скалолазание – это ваш вид спорта?

– Попал в сборную в 14 лет. Результаты не заставили себя ждать на украинской арене. Но уровень скалолазания за рубежом был действительно выше. Спорт развивается очень быстро и сегодня, и 10 лет назад. Тот уровень соревнований и спортсменов, и самих стендов, по которым мы взбирались, он был намного выше. В Украине я был чемпионом, а приехав на первый молодежный чемпионат мира в 2006 году, я был двадцатым. Для нашей команды это был хороший результат, а для меня – разочарование. Уже в таком возрасте очень критично относился к своим выступлениям. Для меня было непонятно – как это 20-е место?

Наши тренера – бывшие альпинисты. Они не могли на тот момент дать тренировочную базу и условия, благодаря которым можно было бы выигрывать на международной арене. Вот в легкой и тяжелой атлетиках у нас были чемпионы еще со времен СССР. Сейчас эти спортсмены стали тренерами. И они воспитывают новое чемпионское поколение. А в скалолазании на тот момент таких людей не было. Были призеры мира. И я у них спрашивал: как они тренируются, подглядывал за ними, в интернете искал информацию о мировой элите и их подготовке. Но результаты именно на мировой арене шли очень тяжело.

– Физически или психологически?

– И так, и так. В 18 лет участвовал в чемпионате мира среди юниоров. В финал прошел с первого места. Но не было наставника, который бы сказал, что в финале надо просто выполнить свою работу – и тогда будет медаль. Я же очень сильно настраивался, это же финал. Перегорел. Как результат, стал 14-м. Хотя действительно мог выиграть.

С 2009 года меня тренировала моя мать – Ирина Зубко. Она мастер спорта по художественной гимнастике. Мы разобрали мой вид спорта по полочкам. Продумали дальнейшие действия. Но я не умел проигрывать, возможно, и не умею, это всегда очень больно и тяжело. И в тот момент я заявил, что вернусь в спорт, только если смогу нормально выступить на следующих соревнованиях.

– Как побороли такой ваш настрой – «уйду из спорта»?

– Мама познакомила меня с тренером по легкой атлетике Анатолием Столяренко. Он воспитал во мне не только атлета, а и мужчину – человека, который должен ставить перед собой конкретную задачу и идти к ней; вовремя спускаться с пьедестала; не быть фанатиком; развиваться в других сферах. В 2011-м на чемпионате мира во взрослой категории мы стали вторые в эстафете и третьи в личном зачете. А потом первым в мировом первенстве среди юниоров.

Это была сенсация. Парень из Украины, где нет инфраструктуры для скалолазания, смог стать призером. На тот момент у нас в стране уже были тяжелые времена и скалолазание начало разрушаться. С 2011 году все меньше молодых энтузиастов, которые хотят вкладываться в этот спорт.

– Откуда такой критичный настрой к себе и своим результатам в спорте?

– Не только в спорте, а по жизни. Я считаю, что человек сам должен руководить своей жизнью. Есть, конечно, факторы: Всевышние силы, случайности – но все равно больше, что человек сам в ответе за свои поступки, решения, цели.

Если я допускаю ошибки, то это мои ошибки. Я проходил через это: скидывал вину на тренера, соперников, судей. Но это все отговорки. Тогда я был слабак, как мужчина, как чемпион. И от этого мерзко. Нужно совершенствоваться – полностью отвечать за свои поступки, свой жизненный путь и только тогда получится прийти к успеху в любой сфере.

– Вы из Донецка. Военные события оставили свой след в спортивной жизни?

– Это ноша на всю жизнь. Я – дончанин, я там родился, и это мой город. Не хочу углубляться в политику, но там был мой дом. Просто все забрали. Как в страшном сне.

Я переехал в Одессу. К сожалению, квартирный вопрос не решен. Может после Всемирных Игр что-то изменится. Когда нет своего очага, как это было в Донецке, куда ты можешь вернуться, отдохнуть, залечить травмы, пересмотреть свое отношение, чтобы дальше снова подняться на пьедестал, этого очага очень не хватает.

Кроме того, близкие там остались. Самые важные люди, которые со мной всю жизнь идут рядом, никогда не отвернутся от тебя. Конечно, я за них переживаю.

Стараюсь жить дальше. Хочу забрать близких из Донецка и начинать новую жизнь уже в Одессе.

– Знаю, что в так называемой «ДНР» предлагали донецким спортсменам выступать под их флагом. Были предложения вам?

​– Когда я вернулся с чемпионата мира и кубка мира в октябре 2015 года, то моему тренеру сразу позвонили и пригласили в кабинет к новому нашему ректору. Я приехал. Там была охрана, какие-то «чиновники», новый ректор. Они сказали, что знают кто я, мои достижения, что мы с тренером подняли скалолазание в городе. Говорили, что им такие люди нужны. Предложили не только выступать под их флагом, но и развивать спорт в целом. Хотели, чтобы я остался на кафедре, даже предлагали быть замминистра спорта. Мол, у них большое будущее.

У меня тогда был сезон. Сказал, что я – спортсмен, собрал вещи и уехал. Вроде звучало красиво, но какие перспективы у «ДНР»? Мои личные перспективы не пересекались с их предложениями. Я возвращался в следующем году к своему тренеру, но меня уже не трогали. Я так думаю, что все же надеялись. Ведь меня знали, как дончанина.

– Почему переехали именно в Одессу?

– Тренировочная база. На тот момент это была одна из самых лучших, которая удовлетворяла в подготовке к соревнованиям. Тренер одесский тоже меня знала, предложила хорошие условия. Ведь донецкая федерация в 2014 году сразу распалась. Стипендия, поддержка, оплата соревнований – все это исчезло. А мне, как спортсмену, очень нужно было это все.

2015 год оказался действительно тяжелым. Если раньше мои все проблемы были связаны только с тренировочным процессом, то тут нужно было решать все – искать квартиру, заработок, финансирование своих выступлений. Когда ты – чемпион мира, все же надеешься на какую-то поддержку от государства. В Донецке она была, а в Одессе пришлось все начинать с «нуля».

Сейчас прошли Всемирные Игры и страна узнала своих героев. Я очень надеюсь, что все пройдет не зря. Считаю, что в нынешнее время, при такой ситуации, Украина выступила феноменально. Я верю, что тот вклад украинских спортсменов, которые выиграли на Всемирных Играх, смогут оценить мэры городов и всевозможные структуры. Ведь атлеты на весь мир заявили, что Украина – одна из самых сильных спортивных стран. Если бы решили вопрос с жильем, то многие спортсмены смогли бы хоть про одну проблему не думать. Например, я считаю, что это был бы колоссальный фундамент, чтобы выиграть чемпионаты мира, Европы и Олимпийские игры.

​

– Сейчас, уже через время, поняли, что произошло на Всемирных Играх? Перегорели или жажда мести сопернику, с которым уже встречаетесь не первый раз?

– Ни о какой мести, конечно же, речи не идет. Я уважаю каждого соперника. Мне неважно, с кем бы я не бежал. Надо было все так сделать, как и выполнил в прошлые этапы. Но я очень сильно хотел завоевать «золото». Это полностью моя ошибка. И вот это «хочу» сыграло роль. Немного дернулся раньше, чем надо было.

На сегодняшний день не фокусируюсь на этом результате. В первый день, конечно, переосмысливал, пересматривал видео. Оценивал ситуацию, почему был фальстарт. Я понимаю, над чем надо работать. Я знаю, что могу, и дальше буду приносить Украине награды. И это меня мотивирует.

– На Всемирных Играх была мама, поддерживала украинская сборная, Спортивный Комитет Украины. Когда соревнуешься, чувствуешь эту поддержку или фокусируешься именно на выступлении?

– Безусловно, слышу. Поддержка была феноменальная. Пересматриваю видео и до сих пор восхищаюсь. Слышал, как кричал и Илья Шевляк, и вся команда, и мама. Это то, чего не хватало мне раньше. Я действительно почувствовал поддержку. Это тот адреналин, который гнал вперед.

– Вернувшись со Всемирных Игр, передал эстафету другу Ивану Настенко – чемпиону Всемирных Игр 2013 по джиу-джитсу. Дружба земляков?

– Сначала это была украинская спортивная солидарность. Что-то комментировали друг другу в Фейсбуке. А потом я увидел, что он из Макеевки. Но это не было ключевым фактором. И я Ване как-то написал, что возвращаюсь из Китая, буду в Киеве, можем встретиться и уже нормально пообщаться. Мы встретились. И, как часто бывает, с человеком начинаешь общаться и ты понимаешь, что у вас много общего. Он – очень толковый парень. И сам соревнуется, и тренирует. Много интересного можно почерпнуть из общения с ним. В этом году часто был в Киеве – обсуждали тренировочные процессы, посетили тренировочные залы, сходили на скалодром.

Я приехал из Вроцлава, а он наоборот – ехал на Всемирные Игры. И мы встретились, поговорили на неспортивные темы. Я, как спортсмен, понимаю, что грузить соревнованиями еще больше человека перед турниром – это глупо.

– Иван Настенко уже сказал, что на следующие Всемирные Игры едет только за «золотом». Какой настрой у Даниила Болдырева по поводу соревнований в Бирмингеме – 2021?

– Всемирные Игры – это огромное событие. Я считаю, что это та же Олимпиада. Я уважаю Олимпийские Игры, но посмотрите, что творилось во Вроцлаве. То противостояние, которое оказывали украинские спортсмены; массовая поддержка; сколько было прессы… Мне кажется, что Всемирные Игры вообще не уступали Олимпиаде. И, конечно же, я хотел бы там поучаствовать еще раз. Я готов бороться вновь, защищать свою страну, покорять новые вершины, показывать лучшие результаты.

– Какие планы дальше?

– В конце августа Кубок Мира в Англии и два кубка в конце октября в Китае. Эти соревнования уже больше для себя, в удовольствие. Самые главные – чемпионат Европы и Всемирные Игры уже прошли.

– Сравнивая со странами Европы, насколько в Украине развита инфраструктура для занятий скалолазанием?

– Очень отстает. У нас нет базы, которая была бы приближена к реальным условиям. У нас есть стенка, но она неоригинальна, не та официальная олимпийская стенка, на которой проводятся соревнования. У нас нет стартовой системы, на которой можно было бы отработать тот же фальстарт. Нет системы, которая считает время, все происходит с помощью наручных секундомеров. У нас ненастоящие зацепы. Стенды, где можно тренироваться в зимнее время, есть только в Одессе. Все другие стенки – «на скорость» – на улице. Получается, что в зимний период подготовка не такая плодотворная. В Европе, Америке, России есть целые тренировочные базы. И их очень много. Они и на улице тренируются, и в помещениях – все соответствует олимпийским стандартам.

Считаю то, что делают украинские скалолазы – это феноменально. У нас нет инфраструктуры вообще. Мы надеемся, что все изменится. Сергей Назарович Бубка сказал, что выделит бюджет на скоростную олимпийскую стенку. В министерстве вроде готовы на следующий год выделить определенную сумму на стенку для «сложности». Кроме того, меценаты были не против построить стенку для боулдеринга. Будем ждать.

– Как часто скалолазы на самом деле тренируются в природных условиях – на скалах?

– Горы – это родоначальники скалолазного движения, фундамент, который нужно заложить спортсмену. Я тренировался очень много в Крыму. Покорил много серьезных маршрутов. Думаю, именно это стало залогом того, что у меня хорошая техника – точная, мягкая. Как говорят, техника кошки зарождается только на скалах.

– После 2014 года в Крыму уже не было возможности тренироваться?

– Конечно. В Крыму тренировки закончились, к сожалению. Если есть возможность полазить на скалах, в межсезонье, стараюсь не упустить этот момент. Сейчас буду в Словении тренировать ребят к молодежному чемпионату мира, полазим там по скалам.

– Чем живешь, кроме спорта?

– Фанатиком быть в спорте плохо. Человек должен быть всесторонне развит. Я всегда любил учиться. Безусловно, спорт – это ниша, которая мне нравится. Но я не зациклен на скалолазании. Я увлекаюсь и другими видами спорта. Читал много и о тренировочных процессах, потому что мне в будущем интересна эта деятельность. Мне нравится сам философский подход – спортсмен обязательно будет проходить и через взлеты, и через падения. И тут вопрос: как ты на них отреагируешь? Настоящий чемпион сделает выводы и будет тренироваться дальше.

Сейчас я тренирую парня, который будет выступать на чемпионате мира среди юниоров, а также двух девушек – призеров национального первенства. В дальнейшем, хотел бы открыть свою школу по скалолазанию, где бы тренировал будущих чемпионов.

ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:

(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)