(Друкуємо мовою оригіналу)
На Луганщине снова масштабные пожары – огнем к вечеру 1 октября уже охвачено 11 тысяч гектаров. Штаб ООС и администрация Станично-Луганского района сообщили, что огонь начался из-за обстрелов со стороны группировки «ЛНР». Президент Владимир Зеленский заявил в обед, что «с обстрелами не связывал бы вопрос пожаров».
Почему пожары на Луганщине стали регулярными – и их масштаб увеличивается? Могут ли они быть связаны с незаконной вырубкой лесов – или это провокация России из-за очередного кризиса в переговорах по Донбассу? И сочтет ли Киев, что перемирие сорвано?
Об этом в эфире Радио Донбасс. Реалии говорили волонтер благотворительного фонда «Восток-SOS» Евгений Васильев, эколог международной благотворительной организации «Екологія-Право-Людина» Богдан Кученко, экс-депутат горсовета Лисичанска Виталий Шведов и аналитик Национального института стратегических исследований Валерий Кравченко.
– Евгений, вы в фейсбуке написали, что это – дежавю: наверное, намекаете на пожары в начале июля. Насколько сейчас всё серьёзнее?
Евгений Васильев: Можно судить по количеству районов, где очаги возгорания зафиксированы, и по территории, охваченной огнём. На 30 сентября это было 10 тысяч гектаров, сейчас уже больше.
Погибших больше, чем было в июле, и районов больше, не смотря на то, что огонь не только на линии фронта, очаги возгорания фиксировались в Сватовском, Меловском, Старобельском районах, которые находятся далеко от линии фронта. Официальная версия, которую озвучивают – порывы линий электропередач сильным ветром.
На данный момент мы аккумулируем информацию по всем районам. На данный момент потребности по Попаснянскому району, но неизвестно, как завтра и послезавтра сложится ситуация, потому что она меняется буквально каждые полчаса. Так же и с Новоайдарским районом. Они говорят, что будут нуждаться в продуктах питания и в средствах гигиены. У них эвакуировано, по-моему, 39 человек, которые расположены в больнице и в школе. На сколько я помню, 89 дворовых хозяйств пострадало.
Что касается Станично-Луганского района, там создано три лагеря для эвакуации. Один находится на базе районной больницы, второй в школе в Широком, третьей – в местном ДК.
Власть в этот раз лучше и быстрее среагировала. Действительно, люди, которых эвакуировали, находятся в достойных условиях – они в тепле, накормлены. Но мы говорим о том, что происходит сейчас: что будет завтра, послезавтра никто не может сказать, потому что пожары не потушены, они продолжаются.
– Сколько людей пострадало, вынуждены были оставить свои дома?
Евгений Васильев: В Северодонецке в двух школах находилось 25 человек, в пунктах эвакуации Станично-Луганского района – 65, 39 человек находятся в пунктах эвакуации в Новоайдарском районе. В Попаснянском районе людей не эвакуировали, не было такой надобности.
Есть люди, которые просто переехали к знакомым, друзьям, родственникам. Я думаю, цифра намного больше, она будет увеличиваться, потому что ещё полностью не вся информация собрана, мы не полностью знаем, сколько сгорело домовладений и сколько ещё пострадает.
– Если понадобится помощь, где наши зрители и слушатели смогут об этом узнать и как они могут помочь пострадавшим?
Евгений Васильев: Всю информацию мы в первую очередь публикуем на своих страницах в социальных сетях, в частности в фейсбуке. На данный момент нуждаемся в людях, которые бы могли обрабатывать полученную информацию, волонтёрах, которые бы могли принимать помощь и развозить её пострадавшим.
Естественно, мы нуждаемся в транспорте и в водителях, которые бы это делали. Наших личных транспортных средств, сил не хватает.
Слушатель: Неля Сергеевна, из Лисичанска. У нас нет света уже вторые сутки, я живу, в районе железнодорожного вокзала. Мне хорошо видно, как дым идёт, мы это ощущаем. Я сегодня сама работала на усадьбе в респираторе. Осколоновка, Вороново – это наши золотые места грибные, мы там каждый год ходили, отдыхали, собирали грибы. Люди местные дорожили каждым сантиметром земли, каждым деревцем – они ни за что бы не подожгли. У меня субъективное мнение, что это – поджёг: невозможно, чтобы 80 очагов загорелись одновременно, это была чья-то команда.
Слушатель: Виктор, Северодонецк. Возможно и были какие-то снаряды с одной и другой стороны, но есть сухостой – и для возгорания нужен малейший «чирк».
– Виталий, вы критиковали в фейсбуке главу Луганской военно-гражданской администрации Сергея Гайдая. Поясните, за что?
Виталий Шведов: У нас прошло три пожара за этот год, и каждый последующий по своему масштабу в разы превосходит предыдущий. Прошлый раз сгорело 54 дома, сейчас фиксируется 250, я думаю, что их будет намного больше – штук 400. Разница в десять раз практически!
Уголовное дело, которое возбуждено, не расследовали до конца,комиссия не приехала, выводы не сделалиВиталий Шведов
Вторая сторона: уголовное дело, которое возбуждено, не расследовали до конца. Соответственно, комиссия не приехала, выводы не сделали. Если бы был выводы, были привлечены лица, то этого не было бы!
Если сравнить 2014-2015 годы, это зона боевых действий, горело всё вокруг, но горело только от взрывов.
Локализация была сразу, потому что службы ДСНС работали оперативно, люди действовали профессионально.
За что критикую Гайдая конкретно – он до сегодняшнего дня – при трёх пожарах о сих пор не понимает, что такое штаб по пожаротушению и что такое штаб по ликвидации чрезвычайной ситуации. До сегодняшнего дня я не понимаю, есть в Луганской области чрезвычайная ситуация или нет. Нет информации, была комиссия ТВЧС, признали это чрезвычайной ситуацией или нет?
До сих пор штаба областного нет, а он должен заниматься эвакуацией, предоставлением жилья, обеспечением, в том числе подразделений, которые приходят параллельно на взаимовыручку, координация между разными органами власти, отраслями.
На сегодняшний день всё, что произошло, прогнозируемо, потому что штормовое предупреждение было дано на 27-30 число, и ДСНС должно было спрогнозировать, понимая, что сухая осень, весь комплекс мероприятий.
Все ошибки в июне месяце, сейчас повторились один в один. Станции не работают, оперативной связи нет, координации нет, машины, которые приходят с Донецка и с Днепропетровской области, приезжают и стоят, не понимая, что им делать – всё вместе даёт такие результаты. Нет сводной информации: полиция даёт одну информацию, волонтёры – другую, ДСНС – третью.
– Мы приглашали Сергея Гайдая, главу Луганской военно-гражданской администрации принять участие в нашей программе, но он занят: сейчас чрезвычайная ситуация в области.
А с чем вы связываете то, что масштаб этого пожара, по вашим оценкам, в несколько раз больше от того, что был в июле?
Виталий Шведов: Говорят об обстрелах, провокациях, диверсиях – я допускаю эту мысль, но это ни коим образом не оправдывает государственную власть на подконтрольной территории. Вы и должны были разработать тот комплекс мероприятий, который не позволит таким последствиям наступить.
Ветер был 23 на 4 метра в секунду, то есть сказал «раз» – и тридцать метров ветер пролетел. Искра подрывается над полем – и она на десятки метров улетает вперёд. А если это верховой пожар, то есть когда он идёт по верхушкам сосен, то это сотни метров распространения в секунду. Это страшно – летит во все стороны. Поэтому я наблюдал, как огонь начинается в одном месте и за короткий период горение распространяется на полтора километра – быстро очень. Думаю, что были локальные очаги, какие – техногенные, то есть искры, или это были какие-то локальные подпалы – это не снимает ответственности с ДСНС области и областного руководства. Это демонстрирует полную незащищённость области и отсутствие государственной власти на этой территории.
– Очень много людей позвонило, из Луганской области в частности. Они говорят, что видят вырубку лесов. Как вы относитесь к этой версии, насколько велик масштаб незаконной вырубки лесов на Луганщине и можно ли скрыть этими подпалами незаконную вырубку?
Богдан Кученко: Относительно масштабов вырубки, я не владею точными данными. Предполагаю, что, как и во всех регионах, есть определенные масштабы незаконных вырубок. Иногда местное население воспринимает законные вырубки за незаконные, так как не всегда работники лесхозов сообщают оперативно населению, где проводятся плановые мероприятия.
Конечно, пожарами можно в определённой степени скрыть рубки, но если человек опытный, он с лёгкостью отличит, где пожар прошёл по рубке, а где был лес: ведь если были деревья, они остаются, хоть и обгоревшие.
Стоит помнить, что вся Луганщина по климатическому районированию относится к степной зоне, соответственно там большинство лесов искусственного происхождения. Я встречал данные, что около 70% лесов были искусственно насаженные, преимущественно после Второй мировой войны. Из природных лесов там преимущественно леса в пойме Северского Донца, отдельные участки байрачных лесов, по оврагам и балкам и немного ещё природных боров меловой сосны.
Всё остальное было насажено на малопродуктивных землях, потому что советская власть считала, что если земля не пригодна для сельского хозяйства, то надо выращивать лес.
В этом была какая-то логика, но это чисто хозяйственный подход – и сейчас мы начинаем платит за него, потому что это степной регион, климат засушливый.
На Луганщине по планам лесонасаждений или даже по спутниковым снимкам видно, что большинство лесов это – культуры сосны, а сосна является пожароопасной культурой, она довольно легко вспыхивает, особенно, если огонь достается крон, начинается верховой пожар, он очень быстро распространяется в сосновых лесах.
Третья причина, о которой не стоит забывать – у нас происходит изменение климата, он становится засушливым. Неудивительно, что сейчас горит Луганщина, потому что сейчас сосновые леса – это «пороховая бочка», которая от малейшей искры может вспыхнуть. Поэтому это может быть как диверсия, так и непреднамеренный поджог.
Думаю, что часть лесов может быть заминирована, что затрудняет проезд техники. Нужно обеспечить нормальный доступ пожарной техники, чтобы можно было оперативно добраться.
Если мы будем восстанавливать смешанные леса, в них будет меньше вероятность того, что они будут вспыхивать.
– Политологически эти пожары не выгодны ли Российской Федерации сейчас?
Валерий Кравченко: Мы понимаем ситуацию, в которую случилась эта беда, контекст местных выборов, которые будут 25 октября.
Дополнительный аргумент дискредитировать власть, показать её несостоятельной, показать, что нет планов по эвакуации населения, что не создаются мобильные штабы, что всё это очень медленно происходит с точки зрения именно реакции – это крайне важный дестабилизирующий компонент. Нельзя исключать, что действительно либо это была деятельность диверсионно-разведывательных групп, либо диверсия через местное население.
Конечно, нельзя отбрасывать факт трассирующих снарядов. Но давайте поймём, что это такой снаряд, который оставляет за собой след, причём его в ночное время видно очень хорошо. Пиротехническое средство, если попадает в сухую траву, конечно может заняться. Если военные говорят, что там были трассеры, то военные их видели.
Те районы, где состоялся пожар, Станично-Луганский в частности, там есть постановление Верховной Рады относительно того, что не будут проводится местные выборы, там будет ВЦА – и это ещё один аргумент показать сущность несостоятельности военно-гражданских администраций при таком реагировании на кризисы.
Слушатель: Меня зовут Ирина, я живу в селе Боброво, где идут пожары, я именно с того села, которое уцелело. Пожары у нас начались из Трёхизбенки, мы считаем, что это не поджёг, что это действительно была диверсия, потому что сгорело более 10-ти населённых пунктов: некоторые совсем, люди остались без жилья. При таком ветре, передвижении огня, они просто успевали выходить в тапочках и ночных рубашках. Огонь был очень страшный. Это уже второй огонь на Луганщине, который идёт при сильном ветре. Если бы это была просто вырубка леса, это были бы просто поджоги в разных местах. Такое у нас тоже было, но не в таких случаях. Буквально за три часа сгорело трое населённых пунктов.
Всех желающих эвакуировали, поселили в школе, люди и волонтёры принесли одежду, еду. Люди в безопасности, но многие остались вообще без жилья.
– С чем вы связываете осторожность президента Зеленского, когда штаб ООС прямо сказал, что связывает эти пожары с обстрелами со стороны группировки «ЛНР»?
Валерий Кравченко: Очевидно, чтоб раньше времени не обвинить, наверное, ту сторону. Это как раз момент, связан с конструктивными переговорами в ТКГ, хотя там их нет, откровенно говоря.
Этот год по факту мы видим аномальное количество террористических актов: где-то захватывают автобусы, минируют ТРЦ, станции метро, где-то поджигают леса и сухую траву. Все это – создание управляемого хаоса. Стратегически – это та задача, которую Россия ставит перед собой. Мы можем говорить о халатности, но больше видим моменты, связаны со стратегией расшатывания ситуации в Украине. Именно контекст местных выборов сейчас основной.
Подпишитесь на нашу пятничную рассылку «Неделя на Донбассе». Все важное о регионе коротко – всего в одном письме в неделю!
ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:
(Радіо Донбас.Реалії працює по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту Donbas_Radio@rferl.org, у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім'я не буде розкрите).
