Рецепт свободы для узников Кремля

(Друкуємо мовою оригіналу)

На основе опыта Кавказа, Приднестровья, Нагорного Карабаха, Турции, Ирана, СССР и современной России эксперты подготовили рекомендации Украине – как освободить своих заложников из тюрем Кремля. Как удавалось освободить «узников войны» тогда – и как двигаться Украине в решении этого вопроса? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии рассказали эксперт Медийной инициативы по правам человека Полина Бродик и эксперт Украинского Хельсинского союза по правам человека Надежда Волкова.

– Вы провели анализ, который помог выделить ряд факторов, сыгравших немаловажную роль в освобождении людей в том или ином конфликте. О каких факторах идёт речь?

Полина Бродик: Мы проанализировали довольно большое количество разнообразных конфликтов, и многие из них существенно отличаются от украинского конфликта. Мы не пытались проводить прямых параллелей.

Но мы проследили, что во многих из них использовались примерно одинаковые инструменты, или они частично совпадали, для освобождений и политзаключённых, и военнопленных, и прочих групп людей. Среди них один из основных, который чаще всего играл существенную роль, – фактор международного переговорщика или внутреннего, то есть гражданина страны.

Кроме этого, в некоторых конфликтах использовались санкции, которые влияли отчасти.

Важно обратить внимание, что есть политзаключённые, военнопленные и заложники. Но большинство людей на территории России и Крыма, кого мы называем политзаключёнными, не всегда ими являются в рамках международного определения.

– Почему?

Полина Бродик: Это совершенно разные истории, и иногда там очень косвенно просматривается политический мотив. Более того, мы этим сильно повышаем переговорный градус. Это может даже мешать.

В рамках международного гуманитарного права это скорее гражданские заложники.

Надежда Волкова: Не все люди попадают в места несвободы по своим политическим или идеологическим соображениям. Их обвиняют в чём угодно. Основные статьи – это шпионаж, терроризм. С идеологией или политической точкой зрения это не имеет ничего общего.

– Олег Сенцов не политзаключённый? Он осуждён за терроризм.

Надежда Волкова: Тут нужно рассматривать все стороны. С точки зрения международного гуманитарного права, а эти люди задержаны в рамках конфликта, нет такого понятия, как политические заключённые. Если смотреть с точки зрения любого другого права – нарушения прав человека и международного права в области прав человека, – тогда мы можем о некоторых из них говорить как о политзаключённых.

Но если мы настаиваем на том, что люди были задержаны в рамках российско-украинского конфликта, они считаются гражданскими заложниками, что вообще запрещено.

– И на это стоит давить Украине?

Надежда Волкова: Среди этих факторов основой должно быть международное гуманитарное право. И правильная правовая квалификация конфликта. По опыту, который был проанализирован, все группы действовали именно в его рамках (при освобождении заложников в других предыдущих конфликтах – ред.).

У нас нет этой составляющей в переговорах. Когда мы представляли свои результаты, позиция государственных органов была озвучена так, что не стоит применять международное право, но не понятно, почему.

– Также один из факторов, который вы обозначили у себя в отчёте, – фактор исторического момента. Сейчас он приближается и есть какая-то надежда, что украинцы, находящиеся на территории России, будут освобождены перед Чемпионатом мира и выборами президента России. Насколько это реально?

Полина Бродик: Выборы уже совсем на носу, и до выборов вряд ли удастся что-то сделать. Но касательно Чемпионата мира по футболу, то впереди полгода, и Украина могла бы усиливать международное давление, пытаться найти переговорщиков, которые могли бы удовлетворять все стороны конфликта, чтобы освободить этих людей.

– А например? Кто мог бы стать таким переговорщиком?

Надежда Волкова: Мы как раз говорили о том, что сейчас нужно направить усилия на создание переговорной группы. Это должен быть нейтральный человек, не политик, но по силе не слабее Путина. Люди с харизмой и высоким моральным авторитетом.

– Почему Украина привязана к политическим уступкам, происходит политизация переговоров, обмен всех на всех и так далее? Не хватает профессионализма, опыта? Почему Украина не занимает более активную позицию?

Надежда Волкова: На самом деле, это «вопрос на миллион долларов». Мы тоже не совсем понимаем поведение Украины. Возможно, это недостаток профессионализма, отсутствие осознанности в этих процессах. Мы уже четвёртый год работаем с этой темой, знаем её с изнанки. Тут комбинация факторов.

Здесь, скорее всего, срабатывает страх выполнять политические обязательства. Украина ведь тоже несёт ответственность после того, как подписала ряд конвенций. Нужно признать, что были сделаны ошибки, исправлять их и действовать.

Полина Бродик: Пока не существует действующего эффективного органа, который мог бы коммуницировать проблему тех, кого мы называем преследуемыми по политическим мотивам, людей, которые находятся на территории Крыма и России.

Касательно слова «обмен»: сейчас многие правозащитники говорят, что это не совсем корректное выражение, поскольку так мы политизируем вопрос и создаём контекст, в котором начинаются, в том числе, политические торги.

– Касательно тех, кто находится в заложниках группировок «ЛНР» и «ДНР», – как это квалифицировать? И как бы вы охарактеризовали «минский формат»?

Надежда Волкова: Здесь нет однозначного рецепта. Но, скорее всего, самый показательный будет опыт Нагорного Карабаха. Там же ситуация была аналогичная. Украина уже признаёт, что у нас международный конфликт, это является целью так называемого закона о реинтеграции, который должен подписать президент Порошенко. Россия – это сторона конфликта, которая должна нести ответственность согласно международному гуманитарному праву.

Переговорный аспект: «Минск», может, и имеет право на существование, но другие форматы тоже не исключаются. Нужно всё время находиться в динамике, оценивать ситуацию и обстоятельства.

– По поводу масштабного обмена пленными в конце 2017 года: зачем Кремль отпустил такое большое количество пленных? И можно ли спрогнозировать дальнейшие этапы освобождения?

Надежда Волкова: Мы, конечно же, не знаем всех подробностей. Переговоры об освобождении велись довольно давно, международные партнёры также принимали участие, родственники. Было задействовано очень много людей.

Накануне, когда приезжал Волкер, родственники написали к нему обращение, зная, что он будет встречаться с Сурковым. Он получил это обращение, и этот вопрос был включён в повестку дня. Через два дня после встречи было сделано заявление Сурковым.

ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:

(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)