(Друкуємо мовою оригіналу)
Заходим в палату к Валентине Бучок. Она лежит вся в ранах и бинтах: раны на ногах и руках, перебинтована голова. Это последствия «растяжки», которая сработала во дворе Валентины на тихой улочке в селе Иванополье Константиновского района. Полиция Донетчины расследует дело по статье «Покушение на умышленное убийство». Преступников ищут детективы Главного управления полиции в Донецкой области. А вот Валентина Бучок уверена, что это было не покушение, а теракт.
Бучок прошла тюрьмы и пытки в плену российских гибридных сил: ее освободили в рамках обмена 27 декабря 2017 года.
– Расскажите, что произошло в тот день.
Успела отойти два шага назад. Взрыв, – и разрыв мозга
Валентина Бучок: В 7 часов я проснулась, умылась, решила покормить животных (всегда утром это делаю). Приготовила, взяла в левую руку еду, в правую – ключи. Толкнула калиточку, услышала хлопок, опустила глаза вниз, увидела эту штуку, точно такую же, как была в октябре месяце (15 октября 2019 года во дворе муж Валентины обнаружил растяжку с гранатой). Успела отойти два шага назад. Взрыв, – и «разрыв мозга». Я на ноги даже сразу внимание не обратила. Сильно болела голова. Так шумело, что я оглохла.
Потом зашла в дом, позвонила брату, друзьям, в полицию. Это было в 7.50. В 8.50 я была уже в больнице.
– Какую помощь вам оказали в больнице?
Обкалывали новокаином. Это очень больно. Иногда доходило до того, что невыносимая боль была. Я сильно кричала
Валентина Бучок: Я читала сегодня, пишут: отходила после наркоза. Никакого наркоза у меня не было. Обкалывали новокаином. Это очень больно. Иногда доходило до того, что невыносимая боль была. Я сильно кричала, а доктор меня ругал. Может быть это и лучше, я не знаю, я не медик. Я перетерпела, но я не отходила от наркоза.
– Эти все раны: это осколки?
Валентина Бучок: Осколки. И здесь осколок (показывает на нижнюю левую часть лица), стоматолог вытаскивал. Слава Богу, кости целы.
– Вам говорили, сколько всего осколков достали?
Валентина Бучок: Я так слышала, может, мне показалось. Но я думаю, что расслышала: говорили, что больше 30.
– Как вы сейчас себя чувствуете?
Медсестричкам отдельное спасибо. Все внимательные
Валентина Бучок: Уколы колют, слава Богу, обезболивающие. Сегодня (22 июня – ред.) делали перевязку. Все нормально, только вот рука (приподнимает левую руку) сильно была отекшая. Здесь все порвано (возле кисти), швы наложены.
Медсестричкам отдельное спасибо. Все внимательные.
– У вас только что были полицейские, что они говорят?
Это можно квалифицировать как террористический акт
Валентина Бучок: Я не хочу людей заранее в чем-то обвинять. Но они склонны к бытовой теме, что это какая-то «бытовуха». Но я с этим не согласна. Я не юрист. Но я могу предположить, что это не тянет на «замах на вбивство». Это можно квалифицировать как террористический акт.
– Почему вы так говорите?
Валентина Бучок: «Замах на вбивство», – это когда пьяный дядька набрасывается на тебя с ножом. Здесь граната. Это оружие. Это не просто какое-то самодельное устройство. Пусть мне докажут обратное, если я не видела точно такую же гранату в октябре-месяце.
– Вы уверены, что в этот раз точно была граната, а не что-то самодельное?
Валентина Бучок: Я же вам говорю, что я видела: мне хватило секунды времени, я опустила глаза и увидела такую же точно зеленую продолговатую штуку. Внешне это было идентично тому, что было 15 октября 2019 года.
– У вас есть предположения: из-за чего это все происходит?
Я когда была в плену, мне обещали все то, что сейчас происходит
Это изверги. Нормальный человек не может пытать себе подобного
Валентина Бучок: У меня даже не предположения, – я настаиваю на это версии. Я когда была в плену, мне обещали все то, что сейчас происходит. Сценарий был расписан: «сладкая жизнь» тебе обеспечена. Я теперь смотрю, что они все свои идеи воплощают в жизнь. Из-за того, что я не молчу, я веду активный образ жизни. Я рассказываю, какое «счастье» в «дэнээрии» проживать. И как там обращаются с людьми. Независимо от их статуса: военнопленный это или гражданский. Это изверги. Нормальный человек не может пытать себе подобного. И вообще кого-либо, живое существо.
– До этого сколько было подобных случаев?
Валентина Бучок: Было психологическое давление: убили моих животных. Потом они подливали кровь. Потом 10 марта 2019 года подожгли крышу. У меня есть акт о том, что это поджог, а не случайное самовозгорание. И в прошлом году 15 октября по чистой случайности я прошла мимо и не зацепила эту проволочку.
А сейчас они все просчитали, они за мной следили, вычислили полный маршрут. И это оказалось безошибочно. Я той дорогой хожу очень часто, целый день.
– Вы рассчитывает на то, что виновных накажут?
Валентина Бучок: Нет. Нет. Как-то у нас интересно правосудие происходит. Я же не сегодня на свет родилась. Могу вспомнить Катю Гандзюк. За что эта девочка так мучительно умерла? И какой результат мы имеем? Я думаю, ее отец не удовлетворен, ведь время прошло, и никто не наказан.
– Вы вернетесь в свой дом? Не страшно вам туда идти?
Вся надежда только на людей! Слава Богу, откликнулись, перечисляют мне деньги. На первое время мне хватит
Валентина Бучок: А мне куда идти? Мне идти некуда. Я инвалид 3-й группы. У меня пенсия 2 тысячи. От соцзащиты платят мне еще полторы тысячи. Спасибо и за это.
Вся надежда только на людей! Слава Богу, откликнулись, перечисляют мне деньги. На первое время мне хватит. Это большое подспорье! А дальше будет видно, что делать и как быть.
– Вы лежите в бинтах и ранах. Вам не страшно? Может, стоит потише себя вести? Или уже нечего бояться?
Чего бояться? Следующая только смерть
Если нужны будут мои показания в Гааге, я готова! Назад отступать некуда
Люди, которые вышли из плена, – они не чувствуют себя защищенными
Валентина Бучок: Чего бояться? Следующая только смерть. Все мы смертны. Если кто-то надеется, что я заберу все свои слова назад, не буду опознавать этих извергов: ребята, уже все сказано! Если нужны будут мои показания в Гааге, я готова! Назад отступать некуда.
Мой случай отдельный. Но! Это системно. Люди, которые вышли из плена, – они не чувствуют себя защищенными.
Это самая уязвимая часть людей в нашей стране. Есть у меня две подружки по несчастью, Ольга Политова и Галина Гаевая, которые тоже не молчат. Возможно, завтра-послезавтра они будут следующими.
Мне бы очень не хотелось, чтобы так произошло. А есть еще очень много людей, о которых я не знаю. И точно так же они находятся в опасности.
Государство как-то «самоликвидировалось» в том пункте, где государство должно заботиться о своих гражданах.
Я сколько заявлений написала на офис президента о том, что надо решить вопрос с обеспечением жильем. Некоторые даже обвиняли меня в том, что я жду «халяву». Да, я сейчас вся в «халяве». Человек не может жить без жилья.
Я действительно опасаюсь. И даже не за себя, а за других людей.
А вот, даст Бог, люди еще подтянутся. Ведь в плену наших много. А не каждый сильный. Есть слабые, которые вешаются, стреляются. А что мы можем предложить им взамен? Предложить просто нечего. Ноль.
Наши власть имущие – они живут в другой реальности. Им наши слезы, наши беды… Может кто-то кому-то для «развлекухи» кинет кусочек чего-то, и все.
А домой я вернусь, другого жилья нет. И пусть полиция живет вместе со мной. Только так!
Александра Гаврилко, спикер полиции Донетчины, рассказала Радио Донбасс.Реалии, что дело Валентины Бучок передали детективам, у которых большой опыт работы с преступлениями против жизни и здоровья.
«По предварительным выводам взрывотехников, которые работали на месте взрыва, мы понимаем, что это граната РГД-5. Но вывода экспертизы еще не было», – сообщила Александра Гаврилко.
Когда пройдет расследование и отработают все версии, в полиции обещают обнародовать информацию.
ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:
(Радіо Донбас.Реалії працює по обидва боки лінії розмежування. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту Donbas_Radio@rferl.org,
