(Друкуємо мовою оригіналу)
«Здесь молятся за Украину». Под таким плакатом в конце февраля 2014 года в центре Донецка появилась палатка, в которой каждый день собирались представители почти всех религиозных конфессий города. Палатка под украинским флагом стояла даже тогда, когда в городе начались бои. Вероятно, это было последнее место в уже оккупированном городе, которое люди не боялись украшать в сине-желтые цвета. Почему почти все церкви во время «русской весны» в Донецке объединились под сине-желтым флагом? Чего добивались люди, под угрозой смерти молящиеся под украинским флагом? И что происходило в городе на заре «ДНР» глазами священника? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили протестантский священник (Донецк), общественный активист, автор книги-дневника «Донбасс, которого ты не знал» Сергей Косяк и муфтий Духовного управления мусульман Украины «Умма» (Донецк) Саид Исмагилов.
– Пастор, откуда название книги «Донбасс, которого ты не знал»? Это действительно как хроника тех событий, дневник.
Сергей Косяк: Вы наверное первый, кто задал этот вопрос. Это небольшой плагиат. Есть книга, даже проповедь Чарльза Сперджена «Христос, которого ты не знал». Она адресована людям, которые заблудилилсь и не знают выхода. Он объясняет блуждания тем, что есть бог, которого люди не знают. Это название пришло изнутри, потому что много предвзятости, шаблонов, клише о жителях, например, Донецка.
– Каких?
Люди положили печать на лоб не по взглядам, а уже по прописке. У людей неправильное отношение к жителям оккупированных территорийСергей Косяк
Сергей Косяк: «Так вам и надо, вы же Путина звали». Это шаблоны, которые вырабатывались и вырабатываются по сей день годами. Они положили печать на лоб не по взглядам, а уже по прописке. У людей неправильное отношение к жителям оккупированных территорий, потому что они не знают всей правды, что там было. Какое было мощное противостояние российской агрессии и сепаратизму в Донецке. Я ежедневно в 2014-2015 годах писал то, что видела. Это мой дневник, мои наблюдения, переживания. Но они отображают дух того времени.
– Как вы сейчас воспринимаете свои мысли? Кроме хронологии, в книге есть много ваших размышлений о том, что тогда происходило в Донецке.
Сергей Косяк: Когда перечитывал, думал, что эту книгу писал не я. Насколько сильно на тот момент мы были охвачены духом патриотизма, духом борьбы и все участники духовного и визуального противостояния сеператизму, российской агрессии – это герои.
– Шейх Саид, расскажите об идее как представители всех конфессий, которые были в Донецке, приняли решение объединиться и молиться за мир.
Саид Исмагилов: Не все мусульмане приняли это решение. Я как глава общины понимал, что ничего не делать нельзя. На наших глазах разворачивались трагические события. Были убиты люди на митинге 13 марта, был разгромлен последний проукраинский митинг в начале апреля на улице Артема. Люди, которые хотели показать свою гражданскую позицию, уже не рисковали выйти, потому что знали чем это закончится: минимум, жестокими побоями и травмами, максимум, их могли убить самым жестоким способом.
До момента ухода этого молитвенного марафона в подполье, были все время рядом с христианамиСаид Исмагилов
После этого такие гражданско-политические митинги не собирались. Тем более, так называемые правоохранительные органы помогали нападавшим, раступаясь, отдавая им щиты, дубинки.
Тогда я знал, что существует молитвенный марафон, где люди не выдвигают никаких требований, никаких политических лозунгов, а просто молятся за Украину, выступают с проповедями под украинским флагом с табличками «Здесь молятся за Украину». Это был последний островок нашей родины на оккупированной территории в Донецке.
Я сказал прихожанам, которые были в мечети, что иду на молитвенный марафон. Мы в первый раз пришли и присоединились к християнам, которые молились на площади Конституции, стали рядом с ними. Мы не боялись и демонстрировали свою позицию. А потом это стало почти ежедневно. До момента ухода этого молитвенного марафона в подполье, были все время рядом с християнами.
– Пастор, цитата из вашей книги: «Некоторые донецкие пасторы отказались от участия в молитве именно из-за флага Украины у нас в руках, обвинив меня в политизации церкви». У вас был плакат «Здесь молятся за Украину». Почему не за мир, не за Донбасс?
Сергей Косяк: Политизация это «покрывало» за которым многие пасторы скрывали свою трусость, нежелание ввязываться. Моя теология как священника христианской церкви гармонировала с моей гражданской позицией и патриотическими взглядами. В моей теологии самый первый акт сепаратизма и разделеняи произошел на небе.
Я вышел с флагом Украины, потому что он на тот момент был символом единства. Я вышел против духа разделения, сепаратизма. Мы молились за Украину, потому что регион в котором мы жили это Украина.
– Пастор, личный вопрос, снова приведу вашу цитату из книги: «Начну с хорошего. Сегодня в 10.30 я стал папой, пацан, 56 сантиметров, 3,6 килограмма. Надеюсь, с детства будет добрым христианином и патриотом своей страны». Как вы себя потом заставляли идти на молитвы в городе, в котором уже начинались боевые действия, став отцом?
Наверное, я тогда умер первый раз. Думаю, каждый участник молитвенного марафона шел на молитву и не знал, вернется ли онСергей Косяк
Сергей Косяк: Это было 16 марта, тогда проходил референдум в Крыму. И в Донецке обещали теракты. Когда у меня родился ребенок, теракт не произошел и я понимал, что надо идти на молитву, а город пустует. Наверное, я тогда умер первый раз. Думаю, каждый участник молитвенного марафона шел на молитву и не знал, вернется ли он с него живым. Поэтому мы имеем полное моральное право выступать от имени Донецка. Вы сейчас слышите голос Донецка 2018 года. Потому что люди остались те же.
– Шейх Саид, цитата из дневника, к Сергею приехал священник из Славянска, он говорил, о 50-60 человек, которые стабильно принимали участие в молитвенном марафоне в течение нескольких месяцев в центре Донецке. Это слишком мало для миллионного города. Как вы это объясните?
Саид Исмагилов: Многие люди выезжали из Донецка, думая, что скоро город будет освобожден. До «Иловайского котла» и массового вторжения российской армии была стойкая надежда, что город скоро будет освобожден украинскими войсками. Был момент, когда Донецк уже был окружен украинскими войсками. И мы считали, что день-два, сепаратистский шабаш падет, а мы вернемся к нормальной жизни.
И был страх. Люди боялись выходить и говорить о своей позиции. Стоять посреди города многим людям было страшно.
Сергей Косяк: Мы собирались ежедневно от 50 до 300 человек. Я писал в то время, когда пастор приехал. Но мы собирались, в городе уже был Стрелков, уже убивали людей, не было никакой защиты.
В Киеве были противостояния, но туда съезжались со всей Украины, из Донецка тоже. Все силы были брошены в Киев на ЕвромайданСергей Косяк
Ни один областной город не проводил митинг ежедневно в течение полугода, демонстрируя свою позицию. В Киеве были противостояния, но туда съезжались со всей Украины, из Донецка тоже. Все силы были брошены в Киев на Евромайдан, чтобы преодолеть режим Януковича.
Нынешняя власть начала тогда делить портфели, бонуси от Евромайдана. А когда весь эпицентр зла переместился в Донецк, мы остались одни.
Саид Исмагилов: Донбасс находился в определенной информационной блокаде. Нам подсовывали российскую точку зрения на Революцию достоинства. Если в Киеве большинство населения поддерживало Революцию достоинства, то в Донецке большинство населения было индифферентно (индифферентный – равнодушный, безразличный – ред.) к этим событиям и к нашему молитвенному марафону.
Были те тысячи людей, которые готовы были бороться за украинский Донбасс, но миллионам было все равно.
Со всей Украины ехали на Майдан. К сожалению, никто не ехал в Донецк, чтобы помочь отстоять наш регионСаид Исмагилов
Действительно, Революцию достоинства делали не только киевляне. Со всей Украины ехали на Майдан. К сожалению, никто не ехал в Донецк, чтобы помочь отстоять наш регион и точно так же никто не ехал, чтобы защитить оккупированный Крым. В обоих регионах попытки остановить оккупацию не были поддержаны ни всей Украиной, ни действующей властью.
– Как молитвенное стояние физически закончило свое существование на площали Конституции?
Сергей Косяк: У нас были аресты, набеги на палатку. Но уже когда пришли спецслужбы, арестовали дежуривших в палатке. В начале августа молитвенный марафон перешел в подполье. Молитва стала собираться на дому и уже, кажется, 17 ноября нас накрыли, кто-то сдал. Физически молитвенный марафон прекратил свое существование как организованная структура в ноябре 2014 года. Но он стал целым волонтерским движением.
– Это последнее место, где был украинский флаг в Донецке и молились за Украину, это удивительно.
Сепаратисты и российские наемники смотрели на нас как на сумасшедшихСаид Исмагилов
Саид Исмагилов: С какой-то точки зрения, даже сепаратисты и российские наемники смотрели на нас как на сумасшедших. Мы простояли до августа, уже Иловайск прошел, потому что, наверное, в их глазах мы казались сумасшедшими.
Мне четко врезалось в память, как мы стоим на площади, мимо нас проезажет два БТРа, на броне сидят до зубов вооруженные российские солдаты. И мы стоим с табличкой «Здесь молятся за Украину», 50 человек, а они смотрят на нас шальными глазами и не могут понять. Они даже не подошли к нам. Нас же могли в любой день расстрелять.
Но когда МГБ взялось зачищать Донецк от всех проукраинских элементов, нами занялись и после арестов, побоев, несколько разгромов палатки, стало понятно, что просто быть мальчиками для побитья, наверное, неправильно. Но тем, что мы там находились, всему Донецку, Украине, всему миру показывали, что это происходящее вокруг нас неправильно.
ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:
(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу. Якщо у вас є тема для публікації чи відгук, пишіть нам: Donbas_Radio@rferl.org)
